Валерий Бочков

14.02.20224 751

Москва. Лето 1993 года. Сорокалетний художник Верещагин, во времена Перестройки сумевший добиться коммерческого успеха на Западе, переживает тяжёлый творческий кризис. Вместе с канувшим в небытие Советским Союзом в свободном мире в одночасье испарилась и мода на всё русское — от матрёшек с физиономиями Горбачёва и Ельцина до сочинений писателя Александра Кабакова, однажды сумевшего-таки напугать зажравшуюся Европу своей антиутопией «Невозвращенец». Перестали продаваться и картины российских художников. Постсоветская Россия переживает эпоху «первоначального накопления капитала» со всеми...

Латгальский крест. Утопленник

07.12.20183 338

Тем же вечером мы подрались с Валетом. Он ждал меня у подъезда. Был явно на взводе; сворачивая к дому с бетонки, я видел как он там мечется под фонарём, вышагивает туда-сюда с сигаретой в зубах. От озера я гнал, отпустив руль и раскинув руки как крылья. Быстро темнело. На западе, остывая, плавилась малиновая полоска. Чёрные деревья слились в плоский силуэт с наспех очерченным контуром. Дорога неслась подо мной призрачной лентой, я крутил педали в каком-то радостном азарте, точно шёл на взлёт. Пару раз влетал колесом в колдобины, но всякий раз мне удавалось сохранить равновесие — да и...

Канарейка

21.02.20173 943

Дубов... Ну что это за фамилия? Словно нехотя что-то тяжёлое подняли — ду-у-у…, а после лениво уронили — боффф. Тупая, неповоротливая фамилия — чушь, короче! То ли дело — Любецкий! Вот это звучит! Как звонкая пощёчина по гусарской морде — блеск, а не фамилия. Тут и ус тебе торчком и шпор перезвон по паркетной доске: — Мэ-э-эдам, позвольте ... — Что!? Да как вы смеете, Любецкий?! Грянул телефон. Я сбиваю стакан, по звуку — вдребезги, на ощупь нахожу трубку: — Да? — Любецкий повесился....

Томочка

15.06.20165 515

Тогда я оказался в Москве почти случайно, похоже, это вообще был мой последний приезд: дел там у меня не осталось — всё, что накопил я в той жизни было с большим или меньшим успехом давно распродано, застольные беседы всё больше состояли из липких пауз, друзья-приятели рассеянно и невпопад кивали, явно занеся меня в какой-то новый список, старые подруги внезапно и внешне стали соответствовать этому статусу, особенно удручала утренняя сигарета на кухне под кофе с жалобами на детей и «этого урода“ Короче, пора было ставить точку, пока милая ностальгия окончательно не...

Ольга Смагаринская

Роман Каплан — душа «Русского Самовара»

Павел Матвеев

Смерть Блока

Ирина Терра

Александр Кушнер: «Я всю жизнь хотел быть как все»

Наталия Гулейкова-Сильвестри

Мир Тонино Гуэрры — это любовь

Эмиль Сокольский

Поющий свет. Памяти Зинаиды Миркиной и Григория Померанца

Елена Кушнерова

Этери Анджапаридзе: «Я ещё не могла выговорить фамилию Нейгауз, но уже