* * *

Там небо приблизилось к самой земле.

Там дерево в небо кидалось с обвала,

И ласточка бурю несла на крыле

И лестница руку Днепру подавала.

А в августе звёзды летели за мост.

Успей! Пожелай! Загадай! Но о чём бы?

Проторенной лёгкой параболой звёзд

Летели на город голодные бомбы.

* * *

Как вечерами тротуары глухи,

Как сердцевина города мертва,

Где тучные мошенники и шлюхи,

Как синие прожорливые мухи,

Слетались в ресторанные хлева!

Теперь их нет. Куда девалась наглость?

Ещё и первый выстрел не остыл —

Скорей — окно бумажками крест-накрест,

Трюмо на грузовик — и в тыл!

* * *

Осунувшись и сгорбясь и унизясь,

Дома толпятся по очередям

И нищеты жестокий катехизис

Твердит зима базарным площадям.

А рядом бой. Полнеба задымил.

Он повествует нам высоким слогом

О родине. И трупы по дорогам

Напрасно дожидаются могил.

* * *

Скабрёзно каркнув, пролетает грач

Над улицами, проклятыми Богом,

Над зданиями, рвущимися вскачь

Навстречу разореньям и поджогам,

Над рухлядью ненужных баррикад,

Над остовом обугленным квартала,

Откуда пламя рвалось наугад

И чердаки окрестные хватало...

И судьбы, и жилища сметены.

И там, в нечеловеческом закате,

С перегнутой над улицей стены

Свисают заржавелые кровати.

* * *

Одеялом завешены стёкла,

Тишина стоит у плеча.

Скудный луч на томик Софокла

Клонит нищенская свеча.

Всё пугают огнём да газом —

Нос не высуни из норы!

Лучше б бомбы и газы — разом,

Да и к прадедам в тартарары!

Милый ад: ни пушек, ни ружей…

Старый ад с хромым Сатаной!

Чем он хуже кровавой лужи,

Именуемой — шар земной?

* * *

В парадном ночь и стужа. В две коптилки

Горит окно на верхнем этаже.

А тополя — обломанные вилки

Нечищеного тёмного фраже.

От пешеходов улица отвыкла

И ночь забыла паровозный свист...

Чу! За углом — возня у мотоцикла,

И удаляется мотоциклист…

И глухо вновь... Скорее Дьявол взял бы

Весь этот мир, весь этот тусклый хлам!

Как бы в ответ — заносчивые залпы

Перерубают воздух пополам.

ПАМЯТИ ДОЧЕРИ

Так ненужно, нелепо, случайно

Разлетаются дни, как пыльца.

Детский гроб и снега Алленштайна —

Вот чему не бывает конца.

Там в снегу, как в тумане, как в дыме

Мы по улицам тесным идём.

Там короткое выжжено имя

На кресте раскалённым гвоздём.

Может быть, мы сидим и поныне

Там, в пустом неприглядном кафе,

И нам снится — мы где-то в Берлине,

Присуждённые к аутодафе...

Пусть состаримся мы в Сингапуре,

Но со всех отдалённых окрайн,

Через все океанские бури

Мы пробьёмся к тебе, Алленштайн.

Наше место за столиком свято!

Ты продрогла, я тоже продрог;

Ты нам налил, трактирщик, когда-то

Этой смеси, похожей на грог...

Мы к тебе по дороге оттуда...

И расскажем мы, сидя в тепле,

Как мы наше короткое чудо

Незнакомой отдали земле.

* * *

Уже последний пехотинец пал,

Последний лётчик выбросился в море.

А на путях дымятся груды шпал

И проволока вянет на заборе.

Они молчат — свидетели беды.

И забывают о борьбе и тлене

И этот танк, торчащий из воды,

И этот мост, упавший на колени.

Но труден день очнувшейся земли.

Уже в портах ворочаются краны,

Становятся дома на костыли...

Там города залечивают раны.

Там будут снова строить и ломать.

А человек идёт дорогой к дому.

Он постучится — и откроет мать.

Откроет двери мальчику седому.

1945

Все стихотворения — из первой поэтической книги Ивана Елагина «По дороге оттуда» (Мюнхен, 1947)

Павел Палян. Взгляд из-под оккупации: Люся Титова, Залик Елагин, Люша Анстей

Иван Венедиктович Елагин (псевдоним с 1946; подлинная фамилия — Матвеев; 1918–1987) — американский литературовед советского происхождения, поэт Русского Зарубежья. Родился 1 декабря 1918 года во Владивостоке. Сын поэта-футуриста Венедикта Матвеева (1896–1937, расстрелян), публиковавшегося под псевдонимом Венедикт Март, внук российского просветителя и культурно-общественного деятеля Николая Матвеева-Амурского (1865–1941), двоюродный брат советской поэтессы и исполнительницы собственных песен Новеллы Матвеевой (1934–2016). Первый муж (в 1938–1951) поэтессы Ольги Анстей (1912–1985), отец поэтессы Елены Матвеевой (р. 1945). С 1934 года жил в Киеве, где после ареста в 1937 году его отца, объявленного «японским шпионом», окончил среднюю школу и поступил в медицинский институт. Во время нацистской оккупации (1941–1943) работал фельдшером на станции «скорой помощи». В 1943 году вместе с женой и тёщей ушёл из города с отступавшими немецкими войсками. После окончания Второй мировой войны оказался в американской оккупационной зоне Германии, в 1946–1950 годах жил в лагере для «перемещённых лиц» близ Мюнхена. Принудительной репатриации в СССР избежал. С мая 1950 года и до конца жизни жил в США, сначала в Нью-Йорке, затем в Питтсбурге, Пенсильвания. Доктор филологии (1969). Профессор современной русской литературы Пенсильванского университета (1970–1987). Умер 8 февраля 1987 года. В 1940–1980-е годы публиковался во множестве периодических изданий Русского Зарубежья («Грани», «Мосты», «Новый журнал», «Континент» и др.). Автор одиннадцати прижизненных поэтических книг и собрания сочинений в двух томах, изданного в Москве в 1998 году.