литературно-художественный журнал «ЭТАЖИ»

[email protected]

Анна Гедымин

Вера в счастье

22.11.2023
Вход через соц сети:
13.05.20163 599
Автор: Сергей Стратановский Категория: Литературная кухня

Шум бытия (о стихах Владимира Гандельсмана)

Владимир Гандельсман составил книгу избранных стихов «Разум слов». Она была издана в прошлом году в Москве и в нее вошли стихи написанные в последние сорок лет. Прежде всего, скажу о названии: не «смысл слов», а именно «разум слов», т.е. нечто, что за словами и больше слов. Я  называю такое нечто – шум бытия. Ощущение этого шума бытия не оставляет ни на минуту при чтении этой книги и сам автор знает о нем, только называет по-другому: «разумом слов», «речью раньше разума», «шумом Земли»:

 

Я шум оглушительный слышу Земли,

троллейбусных шин закипанье –

то дальше, то ближе, то снова вдали,

то мокрых подошв лепетанье,

 

то жести прогибы под тяжестью лап

уродливых лап голубиных,

то – блюдце на полке  колеблющий храп

соседа, то в тайных глубинах

 

квартиры, где плохо обои взялись –

меж ними и дохлой стеною –

как сердца обрыв, осыпание вниз

трухи совершенно пустое...

 

  Казалось бы, какое дело читателю до чьего-то храпа или осыпания трухи. Сами по себе эти детали не несут никакой семиотической нагрузки, но в них – свершение бытия, то, что можно выразить не именем существительным, а, скорее, глаголом или сочетанием существительного и глагола: бытие бытийствует.

О чем пишет Гандельсман? О любви и семейной жизни, о смерти и похоронах, о своих родителях и соучениках по школе и о многом другом, что может показаться несущественным, но что составляет саму ткань Жизни. Для него существенно всё, и повседневное едва ли не существенней хода истории. Политика для него – лишь накипь Жизни. Он говорит об этом прямо, например, в стихотворении «Грифцов на митинге». (Грифцов – герой-персонаж книги «Грифцов», alter ego автора):

 

Он говорит: « Мне мерзок митинг,

ужимки эти и прыжки,

идите в баню, там ваш мытинг

отмойтесь, грязные щенки».

 

Дыхание бытия, пульс Жизни по Гандельсману не в политике, а в событиях самых незначительных, вроде поездки к другу в Петергоф. Но событие это становится значительным для автора, поскольку тогда, в пригородной электричке, он ощущает в себе энергетическое творческое волнение:

 

Ради слова, растущего ветвью, энергией взрыва –

промахнувшись, бесспорно попасть, –

ради внутрислогового в суставах его перебива,

перелома, сращенного верно и криво,

я и трачу построчную страсть.

(Над дебаркадером ползет черно-серое небо)

 

В этих строчках и формула его поэтической работы. Для Гандельсмана главное в стихотворении – это рост и ветвление некого энергетического куста или энергия взрыва. И ради этой энергии можно (и нужно) пренебречь «гармонической точностью», логически выверенным синтаксисом. Сращенное криво, тем не менее, оказывается сращенным верно. (Это, кстати, относится и к проблеме «неряшливостей» и логических неувязок у Пастернака).

Недавно, в своей статье о поэзии ныне уже покойного Олега Охапкина (Звезда, 2010, №8) я высказал свои соображения о некоторых архетипических  образах, встречающихся у многих поэтов и являющихся, по моему мнению, некими символами Жизни. Таковы, на мой взгляд, образы куста и дерева. Яснее всего это видно на примерах цветаевского диптиха «Куст» и ее же «Бузины». У Гандельсмана в цитируемом выше стихотворении мелькает чернокуст, увиденный из раздвинутых дверей электрички. Это случайная и в то же время не случайная деталь – она перекликается со «словом, растущим ветвью». А вот дерево в стихотворении «Дерево» уже не деталь, оно прорастает через текст, оно – символ Жизни:

 

...как дерево, как будто это снимок

извилин Бога, дерево, во всём

молчащем потрясении своём,

как замысел, который насмерть вымок,

промок, пропах землёй, как птичий дом

 

со взрывом стаи глаз, как разоренье

простора, с наведенным на него

стволом, как изумительное зренье,

как первый и последний день творенья,

когда не надо больше ничего.

 

Я не люблю школьных определений типа «любовная лирика», «гражданская лирика». Вообще слово «лирика» не ухватывает что-то существенное в стихах Гандельсмана. Обычно в его стихах – не прямое выражение чувства, а разговор как бы о чем-то другом, например, о быте. Но, говоря о временном и преходящем, он ощущает в глубине его – бессмертное:

 

Квартира в три комнатных рукава,

ребёнок из ванной в косынке

флоксы цветут в крови сквозняка,

стопка белья из крахмала и синьки.

 

тёмная кухня, чашка воды

с привкусом белой рентгеновской ночи,

окна свои заметают следы,

разве ты можешь сказать, что не очень

 

любишь, и разве не знаешь, как сух,

плох этот стих – мимоходной кладовки не стоит,

той, на которую надо коситься, и двух-

трёх, обветшавших на плечиках, съеденных молью историй,

 

это не время истлело, а крепдешин,

форточку-слух заливает погасшее лето

всё достоверней, и если бессмертней души

что-то и есть, то вот это, вот это, вот это.

 

Это стихотворение о счастье, но Гандельсман пишет и о несчастьях и горестях, причем не только о своих. Приведу полностью стихотворение «У стены»,  одно из самых пронзительных, на мой взгляд, в современной русской поэзии:

 

За того, кто болен неизлечимо

и кому так страшно в ночи сейчас,

помолись, прохожий, идущий мимо,

возле стен больничных остановясь.

 

Всё, к чему ты себя приладил,

разрастаясь то ввысь, то вширь,

знал и тот, который утратил

смысла празноцветущий мир.

                  

Там борьба не на жизнь, а на смерть,

вникни, - может быть в кирпичи

вшепчешь силу, с которой гаснуть

легче будет измученному в ночи.

 

Как Гандельсман ощущает смерть? Для него она – не всепоглощающая черная дыра, а разрыв бессмертной жизненной ткани, секундная остановка дыхания Бога:

 

О, «когито» блеснувший коготок,

вцепившийся в моё существованье,

застрявший в нём! Что значит слово «Бог»,

как не его дыханье?

 

Что может быть прекраснее чем снег

и дерево в ветвящемся ознобе?

Жизнь жительствует, мёртвый человек

не одинок во гробе.

 

Не новая ль звезда вонзилась в синь,

как бы с земли вметённая шутиха?

Не гаснет Твой небесный свет. Аминь.

Неотвратимо. Тихо.

                       ( С похорон)

 

Бог в его стихах  присутствует как Хозяин Жизни: Он может ее подарить, а может и отнять. Лев Толстой как-то сказал о Боге: « Он –охотник, я – заяц». Гандельсман, думаю, не чувствует себя зайцем, но Бога он иногда ощущает как Стрелка, стреляющего по «танцующей мишени», или как Охотника:

 

так посещает жизнь, как посещает речь

немого – не отвлечься, не отвлечь,

и глаз не отвести от посещенья,

и если ей предписано истечь –

из сети жил уйти по истечении

дыхания, - сверкнув, как камбала,

пробитая охотником, - на пекло

тащимая – сверкнула и поблекла, -

то чьей руки не только не избегла,

но дважды удостоена была

столь данная и отнятая жизнь.

                        

Я  Сущий есмь – вот тварь Твоя дрожит.

                  (Так посещает жизнь…)

 

     «Жизнь жительствует» и он, изобретатель этого выражения, никогда не впадает в отчаяние. Вот, например, стихотворение, написанное в глухое советское время, когда поэт был вынужден работать в котельной (вероятно, угольной). Оно явно ориентировано на знаменитый 129 псалом ( «Из глубины взываю к Тебе, Господи»). Герой этого текста тоже говорит из угольной ямы, т.е. тоже «из глубины», но его речь – не вопль отчаяния, а скорее молитва:

                                        

Я говорю с тобой, милый, из угольной, угольной

ямы, своей чернотою смертельно напуганной,

вырытой, может быть, в память об Осип  Эмильиче,

помнишь, твердившем в Воронеже: выслушай, вылечи.

 

К кому обращается поэт? К Утешителю, которого, может быть, и нет, еще нет, но он обязательно появится «в послезавтрашнем срезе», родится, а, может быть, уже и родился. И Мандельштам упомянут в этих строках не случайно: вспомним его стихотворение «Сохрани мою речь…», где он заклинает сохранить то, что он написал, спасти от забвения. Вот и Гандельсман просит о сохранении своей речи гипотетического Утешителя:

 

…возьми ее в виде образчика

речи, сыгравшей прижизненно в логово ящика

 

Все это отнюдь не поэтическая условность, артистический жест. Не только Гандельсману, но и всему поколению поэтов, сформировавшихся в 70-е и в первой половине 80-х годов, доступ в литературу, выход к читателю был закрыт, а гибель текстов была реальностью. В «перестройку» и в 90-е все стало меняться, но в советское время мы этого не предвидели.

Следует сказать не только о том, что пишет Гандельсман, но и как он пишет. Вообще об этом можно написать целое исследование, но я ограничусь лишь примерами того, как вещи и события предстают в его текстах в неожиданном ракурсе. Вот несколько таких примеров:        

 

...волну теснит волна, как складки влажной туши

лилового и мощного слона...

                          (Так посещает жизнь…)

 

...там, где последний автобус гасил свои бивни...

                        (Слушай, когда тишина…)

          

Видишь – морось водянистым виноградом

над безлюдной и бесчеловечной площадью…-

                        (Тост)

          

На Северной Двине, за Нижней Тоймой,

позвякивает вечер рукомойный...

                      (Памяти Володи Дворкина)

 

...и солнца крапчато-олений

узор, упавший на траву

                     (Апрель)

 

Думаю, что сказанного достаточно, чтобы понять: Владимир Гадельсман – поэт масштабный и мощный. Он – один из лучших современных русских поэтов.

Февраль 2016 г

 

Купить книгу Владимира Гандельсмана "Разум слов" в Лабиринте

 

 

Сергей Стратановский. Родился 5-го декабря 1944 года в Ленинграде, в семье филолога-классика, переводчика с древних языков. Стихи пишет с 1968 года. В советское время из-за цензурных препятствий публиковаться не мог. Был участником т.н. неофициального культурного движения: соредактором самиздатских (машинописных) журналов «Диалог» и «Обводный канал». С 1993 года вышло 13 стихотворных книг. Отдельные стихи переведены на английский, болгарский, голландский, иврит, итальянский, литовский, немецкий, польский, финский, французский, чеченский, шведский и эстонский языки. Кроме стихов пишет также эссе, статьи и прозу.

 

13.05.20163 599
  • 6
Комментарии

Ольга Смагаринская

Соломон Волков: «Пушкин — наше всё, но я бы не хотел быть его соседом»

Павел Матвеев

Смерть Блока

Ольга Смагаринская

Роман Каплан — душа «Русского Самовара»

Ирина Терра

Александр Кушнер: «Я всю жизнь хотел быть как все»

Ирина Терра

Наум Коржавин: «Настоящая жизнь моя была в Москве»

Елена Кушнерова

Этери Анджапаридзе: «Я ещё не могла выговорить фамилию Нейгауз, но уже

Эмиль Сокольский

Поющий свет. Памяти Зинаиды Миркиной и Григория Померанца

Михаил Вирозуб

Покаяние Пастернака. Черновик

Игорь Джерри Курас

Камертон

Елена Кушнерова

Борис Блох: «Я думал, что главное — хорошо играть»

Людмила Безрукова

Возвращение невозвращенца

Дмитрий Петров

Смена столиц

Елизавета Евстигнеева

Земное и небесное

Наталья Рапопорт

Катапульта

Анна Лужбина

Стыд

Галина Лившиц

Первое немецкое слово, которое я запомнила, было Kinder

Борис Фабрикант

Ефим Гофман: «Синявский был похож на инопланетянина»

Марианна Тайманова

Встреча с Кундерой

Сергей Беляков

Парижские мальчики

Наталья Рапопорт

Мария Васильевна Розанова-Синявская, короткие встречи

Уже в продаже ЭТАЖИ 1 (33) март 2024




Коллектив авторов Самое важное — в нюансах
Галина Калинкина Текст найдёт писателя и задушит
Михаил Эпштейн Зияние, или Заклятие кистью
Николай Грозни Признак Будды
Юлия Медведева Роман с Индией
Александр Курапцев Кумаровские россказни
Ефим Бершин С чистого листа
Дмитрий В. Новиков Волканы
Марат Баскин Жили-были
Павел Матвеев Встреча двух разумов, или Искусство парадокса
Ефим Бершин Чистый ангел
Наталья Рапопорт Мария Васильевна Розанова-Синявская, короткие встречи
Алёна Рычкова-Закаблуковская Взошла глубинная вода
Анна Агнич Та самая женщина
Юрий Анненков (1889 – 1974) Воспоминания о Ленине
Елизавета Евстигнеева Яблочные кольца
Владимир Гуга Миноги с шампанским
Этажи Лауреаты премии журнала «Этажи» за 2023 год
Галина Калинкина Ольга Балла: «Критика — это служба понимания»
Михаил Эпштейн Лаборатория чувств. Рассказы о любви.
Наверх

Ваше сообщение успешно отправлено, мы ответим Вам в ближайшее время. Спасибо!

Обратная связь

Файл не выбран
Отправить

Регистрация прошла успешно, теперь Вы можете авторизоваться на сайте, используя свой Логин и Пароль.

Регистрация на сайте

Зарегистрироваться

Авторизация

Неверный e-mail или пароль

Авторизоваться