литературно-художественный журнал «ЭТАЖИ»

[email protected]

Анна Гедымин

Вера в счастье

22.11.2023
Вход через соц сети:
22.06.20197 030
Автор: Елена Кушнерова Категория: Музыкальная гостиная

2-й тур пианистов. Продолжение

Константин Емельянов

 

Читать «Обзор-1 конкурса Чайковского. Пианисты, 1 тур»

Читать «Обзор-2 конкурса Чайковского. Пианисты, 1 тур»

Читать «Первый тур завершен! Обзор конкурса Чайковского»

 

Прямая трансляция из зала

 

Ну вот, доучила «Сюиту в старинном стиле» Шнитке, повторила пьесы Локшина и Мендельсона к послезавтрашнему концерту и опять — к «кислородной подушке», то бишь, к трансляции из БЗК.

 

Не могла отказать себе в удовольствии послушать пропущенного мной (по выше описанной уважительной причине) Константина Емельянова. 

 

Смотреть запись выступления

Что я могу сказать? Это настоящий Пианист! Да, с большой буквы. У него есть всё необходимое для настоящей большой карьеры: качественный звучащий пианизм, харизма, теплота, масштаб, искренность и естественность музыкального высказывания. И настоящий темперамент. Если я что-то забыла, можете сами вписать, не ошибетесь.

Для начала о его репертуаре. Очень необычно и очень симпатично! Много Чайковского, у нас все же конкурс Чайковского. Для начала была замечательно, тепло сыграна пьеса из ор. 72 «Элегическая песня». Как гармонично у него все получается! С первой ноты приковывает к себе внимание. Не могу не восхищаться! Затем труднейшая обработка (не поняла, чья) Скерцо из 6 симфонии Чайковского. Технически безупречно, но дело не в одной технике. Это как раз в первую очередь очень хорошо по музыке и по форме. Возникает ли у кого-нибудь сомнение, что он чувствует меньше какого-нибудь Ланг Ланга, если лицо у него спокойное? Думаю, что как раз все наоборот — тут все внутри и в пальцах. И к тому же, все играется с подкупающей легкостью. Такое невероятно сложное технически произведение не производит впечатления сложного. А это уже свойство его индивидуальности и пианизма. А что вы скажете о качестве глиссандо в конце? Блистательно! Одно слово!

Далее в программе стояли Вариации на тему Корелли С. Рахманинова. Пытаюсь вспомнить, у кого эти вариации произвели на меня подобное сильное впечатление... и не могу! Здесь всё на своем месте — всеми видами техники этот пианист владеет одинаково свободно: будь то аккордовая фактура или мелкая техника. Не забыть упомянуть, как глубоко и красиво звучит рояль — и в форте, и в пиано. Естественно и просто, как все гениальное. И, не забудьте, без всяких «гениальных открытий». Просто музыкант слушает музыку и идет за ней. Так должно быть в идеале, по моему мнению. При этом, пианист играет на невероятном эмоциональном накале и при этом... ни одной «подозрительной» ноты. Как он это делает, не представляю себе! Просто тихо снимаю шляпу.

Давно уже не слышала такой игры. Настоящий большой пианист. Не побоюсь этого слова. Я и правда не склонна к высокопарным высказываниям или к чрезмерным похвалам, но когда человек этого заслуживает, я просто обязана это написать.

Интересная деталь. Емельянов ещё дослушивал последний аккорд Рахманинова, а зал уже разразился аплодисментами. Он не снял рук, дослушал, додержал последний аккорд и, несмотря на то, что зал уже просто бесновался, ещё некоторое время оставался сидеть. Это говорит о том, что он ещё был в музыке, просто не мог сразу переключиться.

И, заключительным аккордом прозвучала соната Барбера ор. 26. Тоже не то сочинение, которое часто звучит в концертных залах, особенно в России. Отличный выбор! Финал — фуга был ритмически просто потрясающе сыгран, как впрочем, и вся соната. Да что там! И вся программа.

Не люблю давать прогнозов на конкурсах, но если это не первая премия, то скажите мне, что это было.

 

Смотреть запись выступления

Прямо после него решила послушать Дмитрия Шишкина. Так как у меня возник долгий спор с моим уважаемым коллегой именно об этом музыканте. Сразу покаюсь. До конца его не дослушала. Сначала о программе. После потрясающе составленной программы Константина Емельянова, программа Шишкина меня несколько удивила.

3 мазурки и 2 скерцо Шопена. Пусть простят меня поклонники этого пианиста... вот что он хотел сказать этим выбором? Наверное, выскажу банальность, но если на конкурсе (кроме конкурса Шопена) играть мазурки Шопена, наверное, это надо делать гениально? Или я чего-то не понимаю? Что нам продемонстрировал в мазурках Шишкин? Честное слово, не знаю. Это было очаровательно? Нет. Был в этих мазурках аромат недосказанности? Нет. А что было? Были очень культурно и сосредоточенно, грамотно сыгранные мазурки. И что дальше с этим делать? Не поняла. Далее в программе самое заигранное, b-moll’ ное скерцо Шопена. Не безумной трудности, обычно его играют в 7-8 классе ЦМШ. И, поверьте мне, отлично играют! Шишкин его тоже сыграл отлично! Но ничего потрясающего воображение в этом исполнении я тоже не нашла. Просто пожала плечами.

Далее были отлично и очень пианистически качественно сыгранные 4 этюда Прокофьева. Здесь выбор Шишкина я поняла. Придраться не к чему. Абсолютно профессиональная, технически замечательная работа.

Метнер — «Канцона — Серенада» из цикла «Забытые мелодии» ор. 38. Это маленькое сочинение мне понравилось, хотя я бы предпочла, чтобы это прозвучало проще, без неоправданно замедленного темпа в репризе и желательно с совпадением баса и правой руки. И, заключительным аккордом прозвучала в его исполнении 2 соната Рахманинова. Её я, честно сознаюсь, не дослушала до конца. С этим сочинением у меня не очень хорошие «отношения», и его исполнение меня не захватило настолько, чтобы мне хотелось дослушать его до конца.

Обобщив все вышесказанное, могу сказать, что Дмитрий, конечно, хороший пианист, но без ярко выраженной индивидуальности. Не думаю, что захочу пойти на его концерт. Но, как старшая коллега, желаю ему успеха и дальнейшего творческого развития.

 

Вместо того, чтобы собирать чемодан, послушала ещё одного пианиста, которого на 1 туре пропустила.

 

Алексей Мельников

 

Смотреть запись выступления

Не всю программу прослушала, напишу о том, что слышала.

Первым номером программы стояла ни больше, ни меньше си-минорная соната Листа — одно из основных произведений пианистического репертуара. Забегу вперед и сразу скажу: мне этот выбор непонятен. С первой ноты все было не так, как хотелось бы. Это, конечно, очень виртуозное произведение, требующее от пианиста безупречной техники — и мелкой, и октавной, и звуковой культуры и многих ещё качеств. Но не в технике здесь дело. Технически Алексей Мельников безусловно справился. Но! Теперь начинаются Но. О чем эта соната? Честно говоря, если бы сама не выучила её лет 40 назад, не поняла бы. Не было ни Ада, ни Рая. Не было терзаний, восторгов, Гимнов любви и падений в бездну. Не было Божественных просветлений и отчаяния потерь.

Теперь объясню профессиональным языком. Начало, первые ноты и нисходящий ход в басу. Почему так громко? Это тайна, Великая тайна, ещё нет ничего явного, только какие-то намёки. Понятное дело, после громкого начала октавные скачки на форте не поразили воображения! А дальше просто пошли этюды Листа. Да, это все очень трудно технически! Но не в этом, как говорится, счастье! Небрежная, порой грязная педаль, ритмические перекосы в пассажах с переносом рук и просто отсутствие Образа. Кульминация в ре мажоре тоже проскочила мимо, как и божественные лирические темы не прозвучали тем небесным звуком, который просто заложен Листом. Кроме того, все изумительные листовские модуляции не были прослушаны и пережиты. Главным остается то, что содержание сонаты потонуло в пассажах и октавах. Кстати, и зал отреагировал достаточно холодно, конечно, были аплодисменты, все же, пианист технически отлично все сыграл, но... соната, на мой взгляд, не получилась.

В продолжение своего выступления Алексей сыграл семь прелюдий Скрябина из ор. 11. Здесь я услышала ту же проблему. Ранний Скрябин такой хрупкий, такой благоуханный... где это все? Опять встает вопрос о выборе программы. Зачем играть те произведения, которые тебе, твоей индивидуальности не близки? Ведь можно было бы с таким техническим арсеналом «ударить» по 6, скажем, сонате Прокофьева. Или (не побоюсь этого слова) по «Петрушке» Стравинского. И, «в довесок», взять какую-нибудь классику, Скарлатти или Гайдна... да мало ли чего можно было придумать? Наш репертуар неисчерпаем. Расстроившись за неудачно выбранную программу, я больше ничего не слушала, но уверена, что этюды Прокофьева были ударным номером.

 

Текст Елены Кушнеровой, специально для журнала "Этажи"

22 июня 2019

 

Елена Кушнерова — пианистка. Родилась в Москве, окончила ЦМШ (Центральная музыкальная школа) при Московской консерватории им. П. И. Чайковского по классу Т. Е. Кестнер, МГК и аспирантуру МГК по классу проф. С. Л. Доренского. Занималась также у Б. А. Шацкеса. Большое влияние на неё оказал композитор А. Л. Локшин, написавший специально для неё Вариации (1982 год). Международная карьера началась после отъезда в Германию в 1992 году. С 2002 года является артистом Стейнвея (Steinway Artist), с 2006 — постоянным приглашенным профессором Elisabeth Music University в Хиросиме (Япония). В 2015 году награждена в России медалью "За вклад в развитие музыкального искусства". В настоящее время проживает в Баден-Бадене (Германия) и Нью-Йорке — НЙ (США) Е.К. также пишет рассказы. В 2016 награждена дипломом "Автор года 2015" в двух категориях за свои рассказы в сетевом портале "Заметки по еврейской истории" и "7 искусств», автор книги «Песни странствующего подмастерья» (Arcus NY, 2018). Редактор рубрики "Музыкальная гостиная" в журнале "Этажи".

22.06.20197 030
  • 4
Комментарии

Ольга Смагаринская

Соломон Волков: «Пушкин — наше всё, но я бы не хотел быть его соседом»

Павел Матвеев

Смерть Блока

Ольга Смагаринская

Роман Каплан — душа «Русского Самовара»

Ирина Терра

Александр Кушнер: «Я всю жизнь хотел быть как все»

Ирина Терра

Наум Коржавин: «Настоящая жизнь моя была в Москве»

Елена Кушнерова

Этери Анджапаридзе: «Я ещё не могла выговорить фамилию Нейгауз, но уже

Эмиль Сокольский

Поющий свет. Памяти Зинаиды Миркиной и Григория Померанца

Михаил Вирозуб

Покаяние Пастернака. Черновик

Игорь Джерри Курас

Камертон

Елена Кушнерова

Борис Блох: «Я думал, что главное — хорошо играть»

Людмила Безрукова

Возвращение невозвращенца

Дмитрий Петров

Смена столиц

Елизавета Евстигнеева

Земное и небесное

Наталья Рапопорт

Катапульта

Анна Лужбина

Стыд

Галина Лившиц

Первое немецкое слово, которое я запомнила, было Kinder

Борис Фабрикант

Ефим Гофман: «Синявский был похож на инопланетянина»

Марианна Тайманова

Встреча с Кундерой

Сергей Беляков

Парижские мальчики

Наталья Рапопорт

Мария Васильевна Розанова-Синявская, короткие встречи

Уже в продаже ЭТАЖИ 1 (33) март 2024




Коллектив авторов Самое важное — в нюансах
Галина Калинкина Текст найдёт писателя и задушит
Михаил Эпштейн Зияние, или Заклятие кистью
Николай Грозни Признак Будды
Юлия Медведева Роман с Индией
Александр Курапцев Кумаровские россказни
Ефим Бершин С чистого листа
Дмитрий В. Новиков Волканы
Марат Баскин Жили-были
Павел Матвеев Встреча двух разумов, или Искусство парадокса
Ефим Бершин Чистый ангел
Наталья Рапопорт Мария Васильевна Розанова-Синявская, короткие встречи
Алёна Рычкова-Закаблуковская Взошла глубинная вода
Анна Агнич Та самая женщина
Юрий Анненков (1889 – 1974) Воспоминания о Ленине
Елизавета Евстигнеева Яблочные кольца
Владимир Гуга Миноги с шампанским
Этажи Лауреаты премии журнала «Этажи» за 2023 год
Галина Калинкина Ольга Балла: «Критика — это служба понимания»
Михаил Эпштейн Лаборатория чувств. Рассказы о любви.
Наверх

Ваше сообщение успешно отправлено, мы ответим Вам в ближайшее время. Спасибо!

Обратная связь

Файл не выбран
Отправить

Регистрация прошла успешно, теперь Вы можете авторизоваться на сайте, используя свой Логин и Пароль.

Регистрация на сайте

Зарегистрироваться

Авторизация

Неверный e-mail или пароль

Авторизоваться