Колыбельная

Кошки спят и спят собаки

Даже волк уснул во мраке

Груши спят и абрикосы

Юнги, корабли, матросы

В парикмахерской спит волос

В опере – уставший голос

Спит на крыше голубь серый

Спит монах, укрывшись верой

На плакате между делом

Культурист спит, гордый телом

Спят верблюды под горбами

Дрыхнут три волхва с дарами

Спит бутылка, рюмка, вилка

Водка спит и спит горилка

Спят и ромбик, и овал

В груде клеток – одеял

Кофе спит мужского рода

Спит вся зелень огорода

Спит почти весь род людской

Ночь пришла – пришел покой

Спит Луна и Солнце спит

За окном трамвай храпит

Нерпа спит под кучей льда

Спи и ты скорей, балда!

***

Было время, когда Ленин был маленьким,

Он ходил в рубашке и шортиках,

Пил молоко, учился читать

И даже не подозревал,

Что пройдет совсем немного лет,

И он, в пломбированном вагоне,

Вернется на родину,

Чтобы изменить ее до неузнаваемости

И навсегда.

Он не думал о том,

Что именем его жены буду называть улицы,

А его именем будут называть вообще все, что попадется

Под руку.

Он не думал,

Что после смерти будет лежать, похожий на свечку,

Не то под землей, не то на земле,

В каменной темноте под охраной

Людей в форме.

Он не думал про Фейгу Ройтблат, Лейба Бронштейна и Иосифа Джугашвили,

Потому что еще не был

Лениным.

Он просто бегал по улице

В рубашке и шортиках,

Пил молоко, учился читать

И мечтал стать взрослым.

Над ним вставало такое же солнце, какое встает сейчас над нами.

Но чуть меньше, чем полтора века назад, все было совсем иначе,

И так, как было, уже никогда не будет,

То ли благодаря этому мальчику, то ли вопреки.

Герой Гражданской войны

Вот красный комкор идет.

Герой Гражданской войны,

Шашкой наголо рубивший врагов,…

Он вел за собой других героев вперед,

Он мир хотел спасти от буржуйских цепей и оков.

Он хромает – беляцкая сабля задела ногу,

Он старается скрыть хромоту.

Ей богу,

Он знает, он должен идти прямо и гордо,

А если ветер в морду – пусть будет ветер в морду.

Он одет, обут, он в душе спокоен.

Сегодня – мир, и он сегодня не воин.

Он толкает перед собой коляску с дитем.

Раньше он лежал под огнем –

Теперь стоит под дождем

И мокнет. Он хочет вернуться в квартиру.

Он любит жену, он – плоть от плоти этого мира.

Настоящий герой Гражданской войны,

Героическое прошлое этой страны.

Он в душе спокоен, обут, одет,

Но вдруг становится неспокойно на сердце –

Нет!

Я не стану – он думает – мещанином.

Но я мечтал о сыне – она родила мне сына.

И теперь с коляской под дождем жду

Когда дождь кончится.

Гори оно все в аду!

Мысли в голове телеграфным пунктиром.

На войне он мечтал о мире – о таком мире?

О небе в тучах? О лужах за окном?

О дожде?

О мокрых ботинках?

О горле больном?

Он хочет все бросить! Он призывает войну!  

Теперь он мечтает в атаку – хотя бы в одну –

Пойти и остаться лежать под травой,

Раскинув руки и с окровавленной головой…

Дождь закончился.

Герой Гражданской войны

Тянет за собой коляску с дитем.

Он хромает – эхо военной весны.

Он еще вспомнит о той войне, но это будет потом.

Икона

Вот Матерь Божья,

На руках – взрослый Иисус.

Глаза грустные, руки тянет к ее груди,

Погоди, говорит, мама, не бросай меня, не уходи.

Я, говорит, еще маленький,

Не смотри, что морщины у глаз,

Здесь вокруг так страшно – пустыня, пасутся ослы,

Здесь люди смотрят зверями, а звери ужасно злы,

Я хочу быть с тобой, мама,

Не оставляй меня одного,

Здесь острые пики, и солнце сушит траву,

Я вчера во сне видел ров – ледяная вода в том рву,

Я вчера во сне видел ветер,

Видел кровавый закат,

Я видел, как один человек поджог крышу нищего дома,

Потому что позавидовал человеку другому,

Я еще маленький, мама,

Но я уже видел смерть,

Я боюсь оставаться среди этой пустыни один,

Хотя отец мой – мне отец, а другим, таким же как я, – Господин,

Я знаю, мне не поможет ни ночь, ни туман, ни гроза,

Пожалуйста, мама, открой хоть на мгновенье глаза…

Но молчит Матерь Божья, она тоже совсем одна.

И кто бросит камень, что это – ее вина?

***

Из мебели – двуспальная кровать,

Хромая кошка, старый телевизор,

Аквариум, в нем золотые рыбки,

Да зеркало в старинной черной раме.

Скрипит паркет, поют дверные петли.

За окнами в ветвях гуляет ветер.

На стенах – фотографии и карты,

На полках – книги, пыль и статуэтки.

Сдается двушка, дешево и срочно.

Район спокойный, милые соседи.

Заехать можно прямо послезавтра,

Не завтра – завтра будет вынос гроба.

Лене

В поисках вечных сюжета для новой песни

В поисках нового места для старого гетто

В поисках смысла и даже в поисках жеста

Мы с тобой вместе пытаемся вычислить нетто

Или хотя бы вычислить какое-то брутто

Нас с тобой делали из одного и того же теста

Мы с тобой всегда примерно одного роста

Детство как все проводили где-то на даче

Не ходили в ясли, нюхали запах моря

И пугались разверзшейся на небе тяжелой тучи

Мы искали мораль, мы читали толстые книги

Мы готовились к одним и тем же урокам

Мы прятали "бомбы", писали хитрые шпоры

На даче находили и разрывали кротовьи норы

Поднимали с земли яблоки, а с песка стекла

Мы с тобой вместе стояли на светофорах

И ждали зеленый, и молча считали секунды

Мокли под дождем, открывали большие окна

Подставляли под свежий ветер лица

И ловили весной первые лучи солнца

Теперь мы старше, но не сказать – умнее

А детство прошло, и после не стало легче

Но один в поле не воин, а два сапога – пара

И ветер усилился, так что хватайся крепче

Будем держаться, и пусть это длится долго

Моя королева

Королева рыдала

Королева устала

Королева всю ночь не сомкнула глаз…

Королева открыла шкаф и достала оттуда диванный валик

Королева достала из шкафа также огромный таз

И начала бить валиком в таз, доводя соседей до колик

Королева надула воздушный шарик

Чтобы улететь долой с глаз

Но шарик лопнул, и королева упала

Королева лежала

Королева полдня лежала

Королеве хотелось плакать

Королеве хотелось спать и плакать

И воздушный шарик тряпочкой опустился рядом

Он лежал тряпочкой, как маленький белый песик

Только зеленый, а в остальном как песик

И он лежал, зеленый, а королева стонала

Она смотрела на шарик и пыталась думать

Но о чем она думала, она не знала

Королева лежала, ногами упершись в диванный валик

И руками упершись в огромный таз

А соседи хохотали до колик

Соседи считали королеву за нолик

За бублик с дыркой, просто за черствый бублик

Они били посуду и танцевали

Они пели песни, о, как они пели песни!

Но она еще им покажет, моя королева. 

Евгений Коган родился в 1974 году в Ленинграде. Автор четырех книг (в том числе "Енот и я"), участник сборников ("Петербург нуар" и других), составитель сборника «Уже навсегда». Экс-редактор книжного издательства СORPUS, член СП Москвы.