ЭКСПРОМТ № 50

Замри, потом проснись внезапно,

Попав в другие времена,

И прошепчи в любой парадной,

Что ты моя и для меня.

В первоянварский день тяжелый,

После бессонницы сплошной,

Дай мне беспутный и веселый,

И полный нежности настрой.

Дай позабыть скорее поле,

Что вытянуто под луной,

Дай тело мне свое, чьи боли

Молитвой снимешь ты одной.

Какие замыслы и роли,

Фиалок запах тут и там,

И я один сегодня волен

Припасть к твоим большим губам.

И задохнуться от печали,

Что, покидая прошлый год,

Стоим с тобою на вокзале

И мрачен темный небосвод.

ЭКСПРОМТ № 52

С облаком, что обликом

Кажется твоим,

Я сижу за столиком

И пускаю дым.

Я рисую грустную

Осень листопад

И все жду, чтоб хрустнуло

Сердце невпопад.

Память неизменная

Снова станет жечь,

Как благословенная

Облачная речь.

Исчезаешь, вредная,

Снова без следа,

А на небе бледная

Вновь горит звезда.

ЭКСПРОМТ № 18

Вновь бабушка приходит поздней ночью

И говорит: — Тебе не страшно, Гарик?

Ты почему смеешься очень редко

И слишком мало пишешь, не пойму.

На бабушке потрепанная шубка,

У бабушки прекрасная улыбка,

Она сейчас летит вдоль Молдаванки

И снова возвращается ко мне.

Попал я снова в детство. Так случилось.

Отринул много лет я, как философ,

А бабушка смеется совсем тихо

И что-то очень долго говорит.

Потом мы с ней гуляем Молдаванкой,

Где все друзья кричат:

— Спокойней, Гарик!

И я уже спокоен, как картинка,

Где дерево и больше ничего.

И я любуюсь деревом и морем,

И Молдаванкой, и от счастья плачу,

Хоть раньше я не плакал никогда.

А бабушка уходит по ступенькам,

Что сразу исчезают. Ее голос

Пророчит мне, что снова буду счастлив,

А я иду со школы и смеюсь.

ЭКСПРОМТ № 78

Ах, февральские морозы,

Где от снега благодать,

Где листы со снежной прозой

Никогда не сосчитать.

Ныне город в снежных нотах

Приподнялся на носках.

И волшебник будет — вот он,

Вновь у города в гостях.

Город весь под снежной манной,

Только, Анна, не беда,

Что осталась ты желанной,

Как в минувшие года.

Ты еврейка или полька

С чудной полькою своей.

Я тобой любуюсь долго

И страдаю долго-долго,

Что не стала ты моей.

Снег метет вдоль тротуаров,

Бравый делает набег

Под гитару, вне гитары

Пританцовывает снег.

Белый город, белый ворот,

Белый танец, белый снег.

И метели дружным хором

Прославляют белый век.

Нет морозов, есть морозы,

Побелела даже ель.

И не пишется мне проза —

Виноват в том снежный день.

Снег со мною точит лясы,

Долго слушает меня.

Этот снег сегодня ласков,

Словно бабушка моя.

ЭКСПРОМТ № 20

Я опять переполнен еврейством своим,

Ты — славянством, но я не о том.

Этой ночью из дому давай убежим,

Между звезд поплутаем вдвоем.

Я из прошлых эпох, ты из прошлых годов,

Кровь запруды ломает легко.

Я из вещих пророчеств, а ты из садов,

А еще из домов рококо.

И над нами пророчества — облака

Нависают, печали на слом.

За тобою славянской обиды века,

А за мною тоска и погром.

Мчатся кони лавиной, а мне невзначай

Снится прадеда старый Талмуд.

Что мне делать с тобою, скорее решай,

Быстро кони-минуты бегут.

У тебя так нежна, дорогая, ладонь,

Как тебя я хочу целовать,

А за нами опять сто веков, сто погонь,

А в придачу — татарская рать.

Низкорослые кони в атаку летят

И не сыщешь кровавей затей.

Всю Одессу я снова отдам за твой взгляд…

Ты — славянка, а я — иудей!

ЭКСПРОМТ № 66

Я не тот и ты давно не та,

Но оркестр играет буги-вуги,

И его мелодия чиста,

Словно все на свете злые вьюги.

На Приморском вновь десант стиляг,

Плитку снова подметают клёши.

Попугай кричит, что я — дурак,

Я ему в ответ, что он хороший.

Нет еще ни горя, ни беды,

Нравятся еврейка и татарка.

И маячит где-то впереди

Девочка, влюбленная в Ремарка.

Мне она сыграет Дебюсси,

Я её пойму без всяких клавиш.

Только ты, любовь, не голоси —

Ничего слезою не исправишь.

ЭКСПРОМТ № 74

Густая ночь зажгла все звезды

Так ярко, будто фонари,

Но я тобою не опознан,

По крайней мере, до зари.

Ты в эту ночь ждала другого,

Но я, как истый враль и плут,

К тебе прокрался бестолково —

К постели, где меня не ждут.

Но темень в комнате такая

И так я грешен и смущен,

Что ты смеешься, полагая,

Что он — не я, а я — не он.

Не мне ты доверяешь тело,

В небесный рай со мной летя,

Хоть мне нет никакого дела,

Что я — не он, а он — не я.

ЭКСПРОМТ № 9

Книгочей, звездочет, сорванец, рифмоплет,

Очарованный вьюгой ночной,

Все хореи и ямбы пока что не в счет,

Ведь не стали виной и войной.

Рифмоплет, сорванец, звездочет, книгочей,

Толкователь метелей и вьюг,

Сердобольных старух ты не звал и врачей

Укрепить пошатнувшийся дух.

Звездочет, рифмоплет, книгочей, сорванец,

Свои первые строки тайге

Прокричавший, незрячий, как слабый птенец,

Ты внезапно забыл о тоске.

Сорванец, рифмоплет, книгочей, звездочет,

Сто обид зачеркнувший, смеясь,

Первый стих наконец-то отправил в полет —

Сразу молния в небе зажглась.

Игорь Потоцкий родился в 1950 году в Одессе в семье военного врача. Учился на филологическом факультете Одесского национального университета имени Мечникова. Автор более 60 книг стихов и прозы. Лауреат муниципальных премий «Твои имена, Одесса», премии имени Константина Паустовского, Корнейчуковской премии. Член редколлегии альманахов «Мория», ОМК, главный редактор альманаха «Звукоряд». Руководитель литературной студии «ПОТОК» (ей более 20 лет), детской литературной студии «Голоса молодых», член жюри конкурса «Каждый выбирает по себе». Его стихи и проза печатались в журналах «Смена», «Аврора», «Сельская молодежь», «Радуга», «Советиш Геймланд» и др.