Никто

Олегу Бабинову                                                                                                     

умолкнет  гул  нездешних  теорем –

лицо  мое   покроет  вновь  личиной

я  есть  никто  рожденный  быть  никем

причудой  садом  тропкою  осиной

и  потому  без  права  на  потом –

копьем  судьбы  из  неподкупной  стали

я  уходил  рассветным  кораблем

чтоб  стать  не  тем  кого  всегда  вы  знали

и  был  всему  единственным  ключом –

огнем  свечи  и  ароматом  воска

водой  в  реке  или  её  ручьем

и  пылью  на  закате  взвитой  войском

и  шелком  развернувшихся  знамен

и  на  доспехе  каплей  крови  свежей

у  праха  нет  ни  судеб  ни  имен

как  нет  сегодня  завтра  или  прежде

вот  только  сам  не  ведая  зачем

чеканил  слово  как  свою  монету –

я  есть  никто  рожденный  быть  никем

и  скоро  буду  призванным  к  ответу

мне  оставаться  снова  без  светил –

когда  вокруг  все  алчущи  и  наги

кровь  мертвых  слов  и  высохших  чернил

не  сохранить  следами  на  бумаге

мне  ночь  насквозь  смотреть  в  глаза  костра

покрытые  предсмертною  золою –

но  ты  со  мной  хотя  бы  до  утра

хотя  бы  до  утра  побудь  со  мною

любовь  моя  нам  имя  легион –

нас  не  было  и  никогда  не  будет

и  ты  и  я  один  и  тот  же  сон

и  нас  никто  с  тобою  не  разбудит…

* * *

погоде  все  хнычется

как  никогда

я  повторяю  механически

светлеет  осенью  вода

и  обреченно  лист  полощется

и  холода

я  повторяю  в  одиночестве

светлеет  осенью  вода

душа  оголена  как  дерево

и  воздух  тоньше  чем  слюда

где  солнце  брезжит  неуверенно

светлеет  осенью  вода

вода  светлеет  каждой осенью –

в  реке  литой

стоят  под  утро  травы  с  проседью

и ты  постой 

где  в  темень  сыплет  небо  звездами

в  тот  час  когда

я  повторяю  нео  сознанно

светлеет осенью  вода…

* * *

Храни от бед меня мой полисмен —

закручивая руки в рог бараний

от всех геенн  спасая

и гиен

и соль  земли  прикладывая  к  ране

напрасно хмурит  лобик  и  лобок

родимая страна  моя  оленья —

где  анонимен  в  совпаденьях  бог

в  паденьях  сов  или  не  сов  паденьях

где  запах  саблезубого  цветка

змеиной  кожей  сбрасывает  ножны —

и  кто-то  бледный  там  где  высока

стоит  осока

ходит  осторожно

он  жнет  не  пашет  потому  и  жнец —

и  точит  серп  о  придорожный  камень

и  там  любой  станислав  не  жилец

и  мураками  разведет  руками

сурьмою  глаз  подводит  басурман —

стучат  с  небес  бог  весть  кому  куранты

всем  побеждённым  горе  от  ума

и  жареное  сало  саламандры

здесь  я  готов  работать  за  еду —

не  мыкаясь  но  мучаясь  да  каясь

с  чужим  лицом  опять  бежать  пруду

роняясь  оба  и  обороняясь

и  в  сотый  раз  по  курсу  брать  ровней —

к  летейским  водам  ведомым  заочно

и  там  заговорить  теченье  дней

и  к  берегу  пристать  безлунной  ночью…

* * *

немой  мобильный  позвоночный  бес —

и  мой  мобильный  бес  беспозвоночный

взимает  плату  с  ндс  и  без

с  любого  посекундно  и  построчно

сук  кубы  там  даруют  быстрый  секс

и  фото  пайки  что  им  подавали —

я  вас  люблю  давно  уже  не  всех

у  жени  всех  получится  едва  ли

все  трын  и  дрын  и  даже  не  трава —

и  на  дворе  шаболдинская  осень

и  дама  дедова  летит  на острова

с  чужою  головою  на  подносе

своей  дорогой  в  собственный эдем

идет  бредет  просроченное  быдло —

они  вот-вот  склюют  меня  совсем

гори  по  ним  мое  паникадилдо

грустит  во  мне  потомственный  шахид —

и  бледную  гоняет  немочь  свистом

октоберфест  грозит  октоберфистом

и  море  эгегейское  шумит…

Евгений Волков живет и работает в Минске. Лауреат литературной премии журнала «Смена» за 1990 год, автор четырех поэтических книг. Публиковался в журналах «Волга», «Интерпоэзия», «Дети Ра», «Зинзивер», «Просодия», в альманахах «На середине Мира», «Другие» и других изданиях. Член Союза писателей ХХI века.