***
Четыре дня. За ними пятый.
Без изменений. Хорошо...
Идёшь ни разу не помятый
вдоль по квартире нагишом.
Не преисполненный отваги,
но будто бы навеселе.
Белее сна листы бумаги
лежат на кухонном столе.
Как за покойником помыты
полы, повсюду благодать,
и если пишешь слово "мытарь",
то лишь бы рифме подыграть.
Перерабатываешь вроде
страстей вторичное сырьё —
почти приравнено к свободе
всё одиночество твоё.
Тебе ни голодно, ни тошно,
совсем расслабленный, пустой,
и никакого смысла в том, что
за пятым днём идёт шестой.
***
Пока ещё разводишься, но мир
уже теряет прежние приметы.
Повылезли, затёртые до дыр,
на божий свет, как на ориентир,
в твоём шкафу дремавшие скелеты.
Не различимы двери в темноте:
одна, другая комната, и будто
пельмени закипают на плите
чуть медленнее, хуже, и не те
желания раскачивают утро.
Не знают пары свежие носки,
изжога от спиртного и солений,
от воли и безволия тоски,
и больно так, что рушатся виски,
но в целом жить намного веселее.
***
Честнее быть несчастным человеком,
но я счастливый, кажется, вполне.
Какой петух с утра прокукарекал
и разбудил смирение во мне?
Всё тот же мрак, всё те же разговоры
с самим собой, и — бесконечный чай,
но точка вездесущая опоры
уже коснулась пальцев, невзначай.
Куда девались прежняя ранимость,
незащищённость? Будто сам не свой...
Земная ось легонько накренилась
и завертелась против часовой.
***
Раньше сауна, лес, рестораны,
а теперь по судам, по судам.
Завелись в головах тараканы —
вот и маемся не по годам.
Не хватило для брака двужилий
всем известного слова на "ж".
Вроде толком ещё не пожили,
но своё отгуляли уже.
Адвокаты из лучшей конторы
закопаются в нашем белье,
в осознании снов, по которым
измеряется небытие.
Друг на друге завязаны туго —
и туда не рвануть, и сюда,
вот и выйти из брачного круга
не смогли без решений суда.
Будто чай из опилок заварен,
пьём и думаем: "Что же мы тут?"
Размножаются рыжие твари
и себя за стихи выдают.
***
Когда электричка меня переедет,
останусь безногим лежать на снегу
и летом кататься на велосипеде,
как раньше катался, уже не смогу.
Не будет по улицам поздних шатаний
и ранних не будет, мол, жизнь невпопад,
поскольку навряд ли врачи-шарлатаны
мне ноги сумеют приделать назад.
Печали, проблемы, заботы, привычки
тревожить не будут — вернётся покой.
Вослед уезжающей прочь электричке
махнуть не забуду рукой.
***
У Бога за пазухой тесно,
и всё-таки лестно, поди,
пластами слоёного теста
лежать у Него на груди.
Забыться, отринув печали,
не ведать земной суеты,
когда упадают ночами
с небес ледяные цветы.
Его аккуратные Длани
любого к себе приберут.
Каких ещё надо желаний
святому и грешнику тут?
***
К служителям официальной церкви
питаю нежность, равную любви:
терпимы ритуалы и расценки —
услуги в пересчёте на рубли.
В каком бы храме ни был, замираю
при виде позолоченных икон.
Стремления к заоблачному раю
нижайший провоцируют поклон.
Ряды старушек, свечек батареи —
молитвой церковь русская полна,
а вкруг неё курсируют цыгане,
как менеджеры среднего звена.
Да, грешен, да, на исповеди не был,
признаться честно, дьявольски давно,
но верю в то, что мне кусочек неба
дарован будет Богом всё равно.
***
И где мой дом теперь,
куда вернусь под вечер...
Уставший от потерь
приду никем не встречен.
Войду, открыв ключом
заржавленные двери, —
не думать ни о чём
и ни во что не верить.
Тут пыль, как чернозём,
хоть разлинуй на грядки
и прошлое в своём
унылом беспорядке.
Но где-то есть мой дом,
на этот не похожий —
там чистота кругом
и свет горит в прихожей.
В окне отражена
хрустальная подкова,
и ждёт меня жена
хорошего такого.
Дмитрий Артис (Дмитрий Юрьевич Краснов-Немарский): Родился в 1973 году в г. Королев МО. Окончил Российскую Академию Театрального искусства и Литературный институт им. А. М. Горького. Печатался в периодических изданиях: "Дети Ра", "Нева", "ДиН", "Зинзивер", "Современная поэзия", "Литературная газета" и др. Книги стихотворений: «Мандариновый сад» (Издательство "Геликон+", 2006 г.), «Ко всему прочему» (Издательство "Русский двор", 2010 г.), «Закрытая книга» (Издательство «Авторская книга», 2013 г.) "Детский возраст" (изд-во "КП ОГТ", 2014). Член Сююза писателей Санкт-Петербурга и Южнорусского Союза Писателей.
Соломон Волков: «Пушкин — наше всё, но я бы не хотел быть его соседом»
Смерть Блока
Роман Каплан — душа «Русского Самовара»
Александр Кушнер: «Я всю жизнь хотел быть как все»
Наум Коржавин: «Настоящая жизнь моя была в Москве»
Этери Анджапаридзе: «Я ещё не могла выговорить фамилию Нейгауз, но уже
Поющий свет. Памяти Зинаиды Миркиной и Григория Померанца
Покаяние Пастернака. Черновик
Камертон
Борис Блох: «Я думал, что главное — хорошо играть»
Возвращение невозвращенца
Смена столиц
Земное и небесное
Катапульта
Стыд
Первое немецкое слово, которое я запомнила, было Kinder
Ефим Гофман: «Синявский был похож на инопланетянина»
Встреча с Кундерой
Парижские мальчики
Мария Васильевна Розанова-Синявская, короткие встречи