стихи о новой и старой жизни

СМИТ-СТРИТ

Не посылай меня в район воров и наркоманов,

В сплетенье переулков, где смеркается так рано,

Что нож сверкает, словно месяц из кармана,

Где царствует закон карата и Корана.

Не говори, что я от жизни отгорожен,

Что разницу забыл между продажным и хорошим,

Что душу присолила мне житейская пороша,

Что повседневностью я оскоплен и огорошен.

Не посылай меня. Мне сон такой приснился:

Ты настояла. Я поехал и влюбился

В загадочную кхмерку в юбке до земли.

Во сне забыл тебя. Мы с девкой шли и шли,

Пока не оказались в погpебе-пpитоне.

Там все смешалось: вопли, люди, кони.

И я забылся с ней в продажном стоне.

....................................................................................

Не посылай меня на край земли.

СЛОМАННАЯ СТЕНА

У сломанной старой стены,

Из которой растёт куст,

Мы поняли, что не нужны

Дpуг дpугу, что путь пуст.

Путь, котоpый привёл к стене,

Чтобы здесь умеpеть.

Мы с тобой на каменном дне,

И судьбы захлопнута клеть.

Это правда, родная, в тупик

Мы зашли. Это жизни обвал.

Не луна, а лукавый лик.

Я устал, понимаешь, устал.

В этом каменном тупике

Я готов навсегда осесть.

.........................................

.........................................

.........................................

.........................................

Что там светится вдалеке?

Вдруг летит к нам благая весть?

Вдруг зардеет цветами куст

На разрушенной бытом стене?

Стану я опять златоуст.

Ты опять приникнешь ко мне.

СТОЛБЦЫ ПОКАССЕТСКОЙ РЕКИ

Одна купальщица лежит,

Раскинув ноги на траве.

А голова ее бежит

К невероятной синеве

Небес, которые лежат

Над лесом, лугом и рекой.

Другая скинула подряд

Часы, купальник и рукой

Пытается достать луну,

Нырнувшую на глубину.

А третья, с грудью на скаку,

Кричит судьбе: Кукареку!

Ее настойчивый призыв

Подхватывает рыболов,     

Готовый с лодки: Будь готов!

Рвануться в дьявольский заплыв.

Но в это время над рекой

Плывет прозрачный вертолёт.

Пилот в каскетке голубой

Знак рыболову подает

В том смысле, что: Отбой! Отбой!

ТЫ ГОВОРИЛА: Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ

Ты говорила: Я тебя люблю.

И это было правдой в тот момент,

Когда дарило солнце октябрю

Прощальный желтый pасставальный свет.

Ты говорила. Я губами брал

Твои слова, как волк берет кутят.

Так ветер западный берет Урал.

Так забулдыги на заре кутят.

НОСТАЛЬГИЯ

Прекрасно возвращаться

В знакомые места,

Где церковь возвышается

У самого моста.

А дальше синагога,

Там кладбище, погост.

И общая дорога

Среди крестов и звёзд,

Таких pазноконечных,

Как рейки шалаша.

Таких больных и вечных,

Как русская душа.

ЗИМНЯЯ ПЕСНЯ

Все птицы улетели, кроме самых зимних.

Куда улетели, Бог весть.

Спой мне, родная, спой ты мне

Самую зимнюю нашу песнь.

О том, что надо заклеивать окна,

Листья в коричневый куль ссыпать,

О том, что травы осенняя охра

Закроется белым снегом опять.

О том что, о том что, о том что, пожалуй,

Надо новую песнь заводить.

Но как сменить мотив обветшалый,

Когда ни петь, ни играть, ни любить?

Ну знаешь, родная, так можно вовсе

Впасть в тоску и прочую блажь.

Шарф намотай и приготовься

Выскочить в снежный ажиотаж.

Вот она песня, зимняя самая,

Песня елей и северных звезд.

Партия скрипки — полозья санные.

Партия флейты — замёрзший дрозд.

ПОДНИМИ  МЕНЯ

Если я упаду, ты меня подними, не гордись.

Не вези меня в старческий дом, не давай

                               равнодушным врачам

Лучше рядом с тобой отлетит моя глупая жизнь,

Чем среди чужаков доживать на потеху врагам.

ЕСЛИ ПЕРЕСЧИТАТЬ

Если все-таки пересчитать

Количество счастья,

Которое мы получили когда-то

В родимой застойной стране,

На количество самых счастливых часов

В Новом Свете,

То получится странная пропорция:

Там счастье было пронзительнее.

Но если вспомнить,

Сколько раз

Нас унижали, топтали в грязи,

Толкали на ложь, предварительно запугав,

То здесь мы живем

Гораздо благополучней,

Хотя и не так весело,

Как ожидалось.

ПОСЛЕДНИЕ РОЗЫ

Последние розы

Цветут в ноябре.

Последние росы

Бредут на заре.

Без зова и знака,

Как в тексте петит,

Шальная собака —

Метель налетит.

И глянув на снежный

Покров на дворе,

Мы вспомним, конечно,

Цветы в ноябре.

Не майских бутонов

Пасхальную плоть,

А желтые кроны

И стылую соть.

Вороньи крики —

Предвестники стуж,

Как темные лики

Таможенных служб.

ОСЕННИЙ САД

Отлетел мой бедный сад:

Сливы, розы и малина.

Пожелтевшие куртины

Зиму скорую сулят.

Только елка у крыльца

Новь с былым соединяет,

По-медвежьи уверяет:

Этой жизни нет конца.

Поэт, прозаик, переводчик Давид Шраер‑Петров родился в Ленинграде 28 января 1936 года и эмигрировал из СССР в 1987 году. Живет в Бостоне. Шраер‑Петров — автор двадцати пяти книг, среди которых хорошо известный читателю роман «Герберт и Нэлли», третье издание которого вышло в 2014 году и книга избранных рассказов «Кругосветное счастье», которая выходит в Москве в начале 2016 года. Книга избранных поэм «Деревенский оркестр» только что вышла в Санкт-Петербурге.

Редакция поздравляет Давида Шраера-Петрова с 80-летием.