Мой Улисс

             И.М.

Мой Улисс

совсем не спешил домой.

Отговаривался

работой, войной.

Я спрашивала:

плохо тебе без меня?

Отвечал:

мне хорошо с тобой.

Мне говорили:

не будь мазохисткой,

дура,

не будь смешной.

Знаете,

я соглашалась порой.

Но что мне поделать

с тем, что он

говорил:

мне хорошо с тобой?

Я ведь не нимфа какая-нибудь:

жена.

Жена у грека все же одна,

как царство, кстати.

И я должна

была царство ему караулить.

Без сна

и отдыха

ткать интриги

и из окна

смотреть: не идет ли корабль.

Ткать и смотреть, и так без конца

все сохраняя: сыну - отца,

мужу – владенья, Итаке – мир.

Они приезжали. Готовила пир.

Льстила, глазами водила, жир

в лампы лила,

чтобы ночью, как днем,

видеть свое тканье.

Разные были:

кто груб, кто мил,

Кто пер напрямую, а кто и темнил.

Был и хитрющий, как лис.

Всех привечала,

а мой Улисс

Все не спешил домой.

Шептала ночами

беззвучно – что,

хорошо тебе без меня?

Молчало море,

и месяц молчал,

тихо, нигде ни огня.

И Улисс мой где-то вдали отвечал:

мне хорошо с тобой.

***

наглотавшись горячего дыма,

в полном отчаянии

от потери пути,

в животном страхе

того,

что невыразимо -

прошу -

Господи,

помоги нам.

пожалуйста,

не смотри мимо,

Господи, пожалуйста,

просвети.

темнота

сходится над нами сводом,

стенами сжимает,

и нечем дышать.

Господи,

смилуйся над своим народом,

мы ведь здесь каждый -

живая душа.

Господи,

лишь на тебя уповаю,

суетная,

мелкая,

отчасти ханжа -

Ты знаешь меня.

я Тебя не знаю,

только молюсь,

через силу дыша.

Господи,

милостивый,

в Твоей мы руце.

трепещем,

как головастики

в ладони у пацана.

Господи,

пусть пацаны - вернутся,

пусть что угодно,

только бы не война.

***

где-то рядом обрушилась крыша мира,

и в провал посыпалась звездная пыль.

мироносицы греют у грудей миро,

а аттиловы кони топчут ковыль.

и кругом усевшись у верткого круга,

боги истово, в очередь лепят горшки.

а Степан швыряет княжну со струга

прямо в рыжую бездну великой реки.

и скрипят, по ступицу увязая

в липкой глине творенья колеса арбы:

в ней сидящий Данте все алчет рая,

а лежащий Хуан все жует грибы.

упаси господь от унынья и гнева

у костра, который меня сожжет.

сбереги Париж, mа sainte Женевьева,

а Катюша любовь, так и быть, сбережет.

***

В.

надо по-хорошему ложиться уже,

ведь завтра придется встать,

вымыть башку,

выпить витаминного порошку

и как-то сущее воспринимать,

ядрена мать.

а не лягу - будет только хужей.

мигрень с бессонницей

сплетутся клубком ужей,

и тогда ж не барашков же мне считать?..

ночь раскачивает кровать.

а ты далеко - как всегда, опять.

я не жду.

я умею не ждать.

знаю про тех, кому ты нужней.

знаю это уже много дней,

не обижаюсь.

где-то в окне

яркий горит свет.

ты там, а меня там нет.

ты воюешь со смертью уже много лет.

однажды она победит -

костлявый бандит.

это, к сожалению, любой подтвердит -

все мы живем в кредит.

но пока

где-то твой свет горит,

Азраил на каталке в коридоре сидит,

ждет, пока рассветет.

может, утром уйдет.

...время плывет,

бьется, как рыба об лед.

Вероника Гудкова – российский журналист, поэтесса.

Окончила Московскую государственную юридическую академию и Школу «Право и СМИ» факультета журналистики МГУ. Сотрудничала с «Независимой газетой» и приложениями к ней «НГ Ex Libris» и «НГ Антракт». В 2005 году стажировалась в центре прав человека юридического факультета Еврейского университета (Иерусалим). С 2007 года – обозреватель отдела культуры газеты РБК Daily, позже редактор моды Style.РБК. С 2015 года — редактор моды проекта «Лента.Ценности» онлайн-издания «Лента.ру». Автор сборников стихов «Общие мысли» (издатель «Мастер», Москва, 2004) и «Женский род» (издатель А.В. Воробьев, Москва, 2014).