***
сначала пить, потом — ничего не помнить
сначала жрать все подряд, потом — творожок обезжиренный
в детстве мечтаешь иметь свою комнату
потом умираешь в пустой квартире
в детстве папа водил ко врачу, запрещал кока-колу
я не ела маслины, ненавидела манную кашу
я веду отца на прием к онкологу
и мы делаем вид, будто это не страшно
мама щелкала свет — открывали глаза фотографии
оживали игрушки, достаточно было поверить
теперь по ночам просыпается мафия
а с утра я подсчитываю потери
***
Из воды, не из глины Господь нас сделал.
Выкрути громкость почти до предела,
Бодрую песню поставь на повторе —
Ты всё равно будешь слышать море.
Что угодно пей — а из глаз вода,
И тонут слова, как твои суда,
И хочется крикнуть: зачем? за что?
Это на море сегодня шторм.
Водой не разлить, а потом — разводятся,
Ночью бессонница, утром — безводница.
С каждым глотком погружаясь глубже,
Море завидует грязной луже.
И дробью прострелено небо ночное.
А море — бывает совсем ручное.
Ты тоже, Брут, себе выбрал пруд,
Но признай, между строк, между нами —
Ты видишь во сне цунами.
***
Жизнь придёт, у неё будут твои глаза.
Захохочет гром, как злодей из фильма,
Как холодный душ потечёт гроза —
Значит утро, всё-таки наступило.
И тогда в тебе вдруг растает лёд —
Как в бокале виски, смешается и исчезнет.
Твой бумажный голубь уходит опять в полёт
И приносит в клюве лекарство от всех болезней.
И отброшенный хвост начинает опять отрастать,
И подушка в смятеньи теряет перья.
И мурашки внутри... и Господи, не оставь,
Не сейчас, когда я в тебя верю.
Заиграет май свой извечный хит.
Я иду домой, а за мною следом
Дребезжат и глотают колеса стихи —
Изобретённые мной велосипеды.
***
Вечность, пойманная с поличным.
Сесть к движенью спиной в электричке,
На платформах читать таблички,
Если место займёшь у окна.
И конечно, всегда в таких случаях,
Выбирать не дано попутчиков,
Позабавит кто, кто наскучит,
Жизнь ругая на разный лад.
Цель конечная не обозначена.
От жары расплавляет дачников,
Кто скучает, а кто с журнальчиком,
Кто уткнулся в солидный том.
Промелькнёт, грохоча, встречный поезд,
Контролёры пройдут, как совесть,
Ещё ехать и ехать. То есть,
Так казалось мне только что.
***
И соломинкой сломит хребет — батарея разряжена,
Если плеер затих — моя песенка спета.
Растянулся резиновый путь с Тимирязевской
До Университета.
По ступенькам стекает толпа — бесконечная гуща,
Разноцветные ветки тела изгибают в кольце.
Нам небесным провизором времени капли отпущены,
А для лучших лекарств, как правило, нужен рецепт.
Разорвать этот круг, перейти на свою радиальную,
Пусть у кошки болит, у собачки пусть тоже болит,
А меня отпусти, включай же машину стиральную,
Нажимай Ctrl+A и Delete.
Поласкал, полоскание утром в субботу,
А к обеду вода в два ручья потекла по лицу —
Это значит, отжим, значит тыщу крутить оборотов
По кольцу.
***
Крик крюком вцепился в жабры.
Сбились с курса мои корабли, горят мои дирижабли.
Мёрзлый город. Под забором
Ветер воет на луну.
Успокойся. Вдох и выдох.
Вздрогнет врач, видавший виды.
Мама, я плохая рыба,
Я тону.
Подборка стихов напечатана в "Этажи" №3 июль 2016
Наталья Горященко. Родилась в 1990 году в Москве. По образованию географ (с отличием закончила географический факультет МГУ), по профессии аналитик. Финалист премии «Северная земля 2015», участник проектов "Живые поэты" и «Вечерние стихи»
Соломон Волков: «Пушкин — наше всё, но я бы не хотел быть его соседом»
Смерть Блока
Роман Каплан — душа «Русского Самовара»
Александр Кушнер: «Я всю жизнь хотел быть как все»
Наум Коржавин: «Настоящая жизнь моя была в Москве»
Этери Анджапаридзе: «Я ещё не могла выговорить фамилию Нейгауз, но уже
Поющий свет. Памяти Зинаиды Миркиной и Григория Померанца
Покаяние Пастернака. Черновик
Камертон
Борис Блох: «Я думал, что главное — хорошо играть»
Возвращение невозвращенца
Смена столиц
Земное и небесное
Катапульта
Стыд
Ефим Гофман: «Синявский был похож на инопланетянина»
Первое немецкое слово, которое я запомнила, было Kinder
Встреча с Кундерой
Парижские мальчики
Мария Васильевна Розанова-Синявская, короткие встречи