литературно-художественный журнал «ЭТАЖИ»

[email protected]

Анна Гедымин

Вера в счастье

22.11.2023
Вход через соц сети:
24.08.20162 748
Автор: Лилия Скляр Категория: Поэзия

С правом переписки

Маме

жаль, не могу с тобой поговорить

на самом близком для тебя наречье,

затерянном в подкиевском местечке,

куда оборвана дороги нить.

но ты мне пой на языке родном,

пусть плачет скрипка, пусть вздыхают струны

о том, как кавалер с девицей юной

шёл под хупу, ах, чири-чири-бом,

про папиросы пой и про любовь,

про балалайку пой на идиш, мама,

пой, своей взрослой девочке упрямой,

хоть я почти не понимаю слов.

ах, мама, если б я сказать могла

на языке, что в детстве плыл над зыбкой…

на том, что исчезает в небе дымкой:

«тум балалайка, тум, тум бала-ла»…

 

Дедушка Ушер (зарисовка по памяти)

я помню, суровые нитки дед склеивал хозяйственным мылом,

которое, словно жёлто-янтарная по смычку канифоль,

по натянутым туго нитям ходило:

вдоль, вдоль, вдоль.

а после он щурился невидящим глазом правым,

а левым, прицеливаясь, липкую нитку в большую иголку вдевал,

острым шилом прокалывая подошву валенок старых,

латал их, латал, латал.

тогда в нашем городе обувь подолгу носили,

слов "Монтана" и "Альдо" не было даже в ходу,

весь свой обувной хлам на починку к старому Ушеру приносили

соседи и мы, и другие в ... забыла каком году.

дед Ушер лишь к старости выучился читать по-русски

и подолгу листал с упоением тонкие детские книжки.

я не видела деда ни разу серьёзным и грустным,

он и к восьмидесяти двум своим оставался мальчишкой.

нас не учили взрослые говорить на идиш, не принято было,

но для деда всегда берегла я дежурную фразу:

"зайтгизунт, зейделе*", – я ему говорила,

на что он в улыбке беззубой своей расплывался сразу.

дед сапожничал в уголке у окошка на кухне,

а бабушка Циля тут же, на печке, мацу сушила...

я не заметила, когда этот маленький мир рухнул,

но я ведь помню, что всё это было,

                                                           было....

 *) Будь здоров, дедуля (идиш)

 

* * *

когда мы, покидая город детства,
в высь поднимались в лайнере крылатом,
в нас не стреляли " при попытке к бегству",
вдогонку не кричали: "жид пархатый!"

и виза, клерком шлёпнутая в паспорт,
нас не лишала права переписки,
и всё, казалось, складывалось классно,
и стюардесса предлагала виски.

вот за бортом – "немытая Россия",
а впереди – заморская удача,
подносы стюардесса разносила,
нас балуя горячим сытным ланчем.

парило в небе душ переселенье,
и лёд бренчал в стаканах непривычно,
никто не назначал нам поселенья,
его мы выбирали самолично.

мы жили веселей, сытнее, круче,
нам  дальний берег становился близким,
но снились сны, как прежде, на" могучем",
не на иврите и не на английском.


на чёрно-белых снимках сцены детства
мелькают, как вагоны на вокзале,
в нас не стреляли "при попытке к бегству",
мы сами за собой мосты сжигали.

в тумане – очертанье Моисея,
за ним сестёр и братьев вереница,
нас, по закону жанра, ждёт спасенье,
вот только знать бы – за какой границей.

 

Секрет

вот стою на горке в валенках,

в чёрной шубе из цигеечки,

непослушной Лилькой маленькой

пятилетней вредной девочкой.

дома жарко, печка топится,

мама кекс печёт ореховый,

Витька, мой сосед, торопится,

ну, садись, Лилёк, поехали.

ещё живы дед и бабушка,

нет машин почти на улице,

братец мой играет в ладушки,

почему-то папа хмурится.

свой секрет из стёкол радужных

зарываю под скамеечкой

той далёкой жизни правдашней,

где всегда я буду девочкой.

 

* * *

была желанной эта ложь,

густой,  медовой,

бросала в жар, бросала в дрожь,

сорила словом,

манила яблоком в раю

созревшим, сладким,

в сонливом маковом краю

стелила мягко.

мы с ней за праздничным столом

болтали мило,

а правда билась в дверь крылом,

я не открыла.

 

* * *

радость-гадость, слёзы-мука, неизбежность – новый год,

пьяный явится без стука и в жилетку заревёт,

брызнет цитрусовым соком, хрустнет льдом под каблуком,

и замечется тревогой, и запляшет гопаком.

несерьёзный и морозный, незнакомый, дорогой

сладкою любовью поздней растревожит мой покой,

перепутает мгновенья, дни, недели, имена

и малиновым вареньем перепачкает меня,

в пузырьке от всякой боли, от озноба и стихов

капля водки, капля воли, капля страха, бой часов.

он прибудет точно к сроку, у него, ведь, я - одна.

ну, и пусть, и слава Богу, слава году, пью до дна!

 

* * *

первым было слово или тело,

ты был первым или я была?

мёртвою листвою облетела

молодость, сгоревшая до тла.

первым было сердце или губы,

первыми стихи или навет,

ты ли предал, сам ли был погублен?

сто вопросов, но один ответ.

ты шепни мне, если станет худо,

ты кричи мне, если пустота,

не услышу, вычеркну, забуду...

не забуду, слышишь, ни-ког-да!

 

* * *

у осенней любви дни кружат листопадом,

тают мятной конфетою под языком,

бродят вдоль по аллеям пустынного сада,

и плывут облаками над Летой-рекой.

 

для осенней любви Бог избрал самых странных,

не успевших за тысячу лет повзрослеть,

тех, что пепел мешают с небесною манной,

чтобы снадобьем этим отпугивать смерть.

 

у осенней любви непростые законы:

оправданья ей нет, нет прощения ей,

поцелуи её так сладки и бездонны,

а ростки не взойдут, сколько семя не сей.

 

у осенней любви песни без окончаний,

в них – весенняя страсть и осенняя боль,

и сквозь рук решето просыпает случайно

песнь осенней любви на столешницу соль.

 

у осенней любви ни стыда, ни расчёта,

у осенней любви  разрумянен пирог,

вкус дождя и травы, ощущенье полёта,

нет земли под ногами, а небо – у ног.

 

* * *

взгляд  и долгий, и пристальный синий, глубокий, влажный,

я перед ним не выстою, сдамся, умру однажды,

в стихах растворюсь сахаром, в глазах растворюсь солью,

стану себя оплакивать, слепнуть, давиться болью,

ночами холодными, серыми вздрагивать между снами,

мерить безмерной мерою то, чего не было с нами,

что не случится, не станется, с ответами не сойдётся,

мне никогда не достанется, вдребезги разобьётся,

пеплом развеется по небу, облаком обратится,

да, научите же кто-нибудь каяться и молиться!

 

 

Лилия Скляр. Родилась на Дальнем Востоке, в 1992-м эмигрировала в Израиль, в 2006-м – в Канаду. По образованию – детский психолог и журналист. Работала воспитателем детского сада, дворником, уборщицей, корреспондентом районной и областных газет, радио, ТАСС, интернет-журналов. В Торонто основала литературно-музыкальную гостиную "Удивительная кошка" и одноимённый любительский литературный театр. Окончила интенсивный тренинг для режиссёров по методу Михаила Чехова в Санкт-Петербургской Академии Театрального искусства. Написала и поставила 10 пьес по мотивам творчества малоизвестных широкой публике, но значимых в русской литературе писателей и поэтов. Один из этих спектаклей: "Вкус б'фбуи" (по произведениям Д. Хармса) вышел в финал международного фестиваля любительских театров: "Вильнюсская рампа – 2016". Официальный представитель в Торонто Международной Федерации Русскоязычных писателей, призёр международных литературных конкурсов. Автор поэтического сборника: "На обочине глобуса".

 

24.08.20162 748
  • 9
Комментарии

Ольга Смагаринская

Соломон Волков: «Пушкин — наше всё, но я бы не хотел быть его соседом»

Павел Матвеев

Смерть Блока

Ольга Смагаринская

Роман Каплан — душа «Русского Самовара»

Ирина Терра

Александр Кушнер: «Я всю жизнь хотел быть как все»

Ирина Терра

Наум Коржавин: «Настоящая жизнь моя была в Москве»

Елена Кушнерова

Этери Анджапаридзе: «Я ещё не могла выговорить фамилию Нейгауз, но уже

Эмиль Сокольский

Поющий свет. Памяти Зинаиды Миркиной и Григория Померанца

Михаил Вирозуб

Покаяние Пастернака. Черновик

Игорь Джерри Курас

Камертон

Елена Кушнерова

Борис Блох: «Я думал, что главное — хорошо играть»

Людмила Безрукова

Возвращение невозвращенца

Дмитрий Петров

Смена столиц

Елизавета Евстигнеева

Земное и небесное

Наталья Рапопорт

Катапульта

Анна Лужбина

Стыд

Галина Лившиц

Первое немецкое слово, которое я запомнила, было Kinder

Борис Фабрикант

Ефим Гофман: «Синявский был похож на инопланетянина»

Марианна Тайманова

Встреча с Кундерой

Сергей Беляков

Парижские мальчики

Наталья Рапопорт

Мария Васильевна Розанова-Синявская, короткие встречи

Уже в продаже ЭТАЖИ 1 (33) март 2024




Коллектив авторов Самое важное — в нюансах
Галина Калинкина Текст найдёт писателя и задушит
Михаил Эпштейн Зияние, или Заклятие кистью
Николай Грозни Признак Будды
Юлия Медведева Роман с Индией
Александр Курапцев Кумаровские россказни
Ефим Бершин С чистого листа
Дмитрий В. Новиков Волканы
Марат Баскин Жили-были
Павел Матвеев Встреча двух разумов, или Искусство парадокса
Ефим Бершин Чистый ангел
Наталья Рапопорт Мария Васильевна Розанова-Синявская, короткие встречи
Алёна Рычкова-Закаблуковская Взошла глубинная вода
Анна Агнич Та самая женщина
Юрий Анненков (1889 – 1974) Воспоминания о Ленине
Елизавета Евстигнеева Яблочные кольца
Владимир Гуга Миноги с шампанским
Этажи Лауреаты премии журнала «Этажи» за 2023 год
Галина Калинкина Ольга Балла: «Критика — это служба понимания»
Михаил Эпштейн Лаборатория чувств. Рассказы о любви.
Наверх

Ваше сообщение успешно отправлено, мы ответим Вам в ближайшее время. Спасибо!

Обратная связь

Файл не выбран
Отправить

Регистрация прошла успешно, теперь Вы можете авторизоваться на сайте, используя свой Логин и Пароль.

Регистрация на сайте

Зарегистрироваться

Авторизация

Неверный e-mail или пароль

Авторизоваться