1. СОН О ЗОЛОТОЙ РЫБКЕ
(Андрею Данилову)
ОСЕНЬ. КУКАН. УТРО.
Под сонной грушей поплавка,
В чешуйках утреннего клёва —
На поводке висит река...
Дочь, прутиком из тальника,
Следами усиков бобровых,
К запруде гонит облака...
Кукан — прищепка окунька,
В цветном штрих-коде плавника...
ДОМ У РЕКИ. ЭТЮД
Рыбы спят в тоннеле рек...
Чуток сон их. Имярек,
Посвети им глазом-спичкой,
Посмотреть, как поздний снег
Засыпает дом кирпичный...
ТЕПЛЫЙ ВЕТЕР КУРОСИО
Откручиваю пуговицу сна...
Чужих стихов страницы-лабиринты
Разведаны до дна,
Уже — почти мои...
Из бухты налетевшая весна
Над головой раскачивает нимбы.
Из чешуи...
2. В БРУСНИЧНОМ СНЕ...
В брусничном сне,
И в клюквенном, за ним —
Вином переливается залив...
Рубиновый, кипрейный, на меду...
Я, не проснувшись, по воде иду,
Залив пересекая напрямик...
Лови меня на электричек крик.
Поймай меня за Пойменным мостом,
Не оставляй беспечно на потом.
В брусничном сне,
И в клюквенном за ним —
Вином переливается залив...
3. СОЛОМА
глухо стукнет дверь подъезда...
ветер, дверь — жених с невестой,
при ленивом управдоме...
лунный свет в оконной коме...
"сеет, веет, засевает" —
подстелю ему соломы...
дело — знаю?
свет не ляжет по-другому...
будет спать легко и просто —
на земле, что стала плоской...
4. ***
Тревожней выкрики сорочьи
Над минным полем бересклета.
Цветами всех ночных сорочек
Уходит лето...
5. КАИН
Куда течет привычная река
У выбитых в скале уступов спален?
Я — Каин...
— Ты можешь подождать меня, пока
Я руки мою под слюдой пейзажа?
Да нет, не кровь, оранжевая сажа,
Из той, что отложилась за века.
— Оранжевая? Уголь бурый жгут?
Одеждами прошелестела стража.
Когда еще к вечерне позовут...
6. СИРЕНЬ
Искупай лицо в сирени...
В лиловатой светлой пене
Первых взрослых впечатлений,
Ах ты — зелень, зелень, зелень —
Лета зелень ...
При прощаньи, на крыльце,
Искупай лицо в лице.
Пусть, в испуге нашей тени,
Пляшут крестики сирени,
Гаснут крестики сирени —
В теплых лужах летней лени...
7. ЗАБУДУСЬ...
...как битая шляхта...
полягу... у белого шляха...
забудусь...
забудусь стихами твоими...
тетрадных листов —
остывающим именем...
другие...
другие... как цапли рожденного чуда...
......
другими — не будем...
8. ЗВУКИ
"Ночь, улица, фонарь, аптека..."
А. Блок
"Звук осторожный и глухой..."
О. Мандельштам
Чёт копыт —
Приехали за мной,
Код шагов цепляя тротуарный?
Иль с дороги
Ветер ледяной
Поселился
В пустоте фонарной?
--------
Город спит...
9. ВЫРИЦА
(Николаю Ольгину)
Бросаем жен — уходим в творчество,
И — рвись не рвись — уже не вырваться;
Так подступает одиночество,
Как к изголовью — речка Вырица,
Что замерзает узкой льдинкою
Не настоящего, а прошлого;
А, в настоящем, снег с горчинкою...
----------
И — жаль жену. Она хорошая...
10. ОТХРИПЕЛИ КОНИ...
(Памяти Исаака Эммануиловича Бабеля)
"Любезная мама Евдокия Федоровна Курдюкова.
Спешу вам написать, что я нахожусь в красной Конной
армии товарища Буденного, а также тут находится ваш
кум Никон Васильич, который есть в настоящее время
красный герой"
И.Бабель "Письмо"
Отхрипели кони обрывов охрой,
Извилистым шляхом, поймами мокрыми,
Окраинного Каменца тесаною брусчаткой.
Под дулами рушниковых окон
Отхрипели... Как охнули...
Сидим у песчаника-дома, крытого, где черепицею, где соломой.
Дымим цигарками, прислушиваемся к шевелению в доме,
Ждем вестового, пылью у крайней хаты;
Стелют и нам соломы — "буде мягко, воякам, спаты"...
Винтари рядом. По нескошенной полоске ржи
Чья-то быстрая тень бежит...
11. ПЕРВЫЙ СНЕГ В ГОРАХ
Костры — они всегда костры...
По глине и камням горы
Потянет дымом,
Припомнишь — есть еще миры
За белым платом Тартары,
Где мы — любимы...
Соломон Волков: «Пушкин — наше всё, но я бы не хотел быть его соседом»
Смерть Блока
Роман Каплан — душа «Русского Самовара»
Александр Кушнер: «Я всю жизнь хотел быть как все»
Наум Коржавин: «Настоящая жизнь моя была в Москве»
Этери Анджапаридзе: «Я ещё не могла выговорить фамилию Нейгауз, но уже
Поющий свет. Памяти Зинаиды Миркиной и Григория Померанца
Покаяние Пастернака. Черновик
Камертон
Борис Блох: «Я думал, что главное — хорошо играть»
Возвращение невозвращенца
Смена столиц
Земное и небесное
Катапульта
Стыд
Ефим Гофман: «Синявский был похож на инопланетянина»
Первое немецкое слово, которое я запомнила, было Kinder
Встреча с Кундерой
Парижские мальчики
Мария Васильевна Розанова-Синявская, короткие встречи