Из цикла стихов «Вещество в реторте»

***

«Любовь звала войти, душа не шла» 
к земле какой-то тяжестью прижата 
грехи мои валились из меня 
как черви, как мышата,
но время шло, и созревал во мне 
как вещество в реторте созревает 
вопрос о том, чего никто не знает, 
все чувствуют, и ожил он в огне. 
И горькими слезами плыл свинец, 
и плавился, и плакал от обиды, 
я тоже жизнь, хотя бы под конец 
пусти меня, я не могу, я выйду. 
и ртуть неслась, не ведая пути, 
как палестинка дикая в хиджабе ,
и пел в крови — пусти меня, пусти 
какой-то звук неразличимо слабо. 
Но мастер только формулы писал, 
и время помечал в своей тетрадке 
а голос звал, невероятно сладкий, 
как свой аккорд, который я узнал.

***

мысль мечется где-то на первом слое,
не достигая дна.
здесь тоже можно остаться в забое,
и это ничья вина,
ныряю, и, не чувствуя стенок,
просто лечу вперёд,
ты говоришь, что это застенок,
но может быть это полет.
лабиринт, и лезвия смотрят косо,
ожидает промаха зверь.
чего ты хочешь, с каким из вопросов
откроется новая дверь?
падай назад, это изнанка,
бытия, не ищи причин,
причиняя боль, ты наносишь рану
зверю своих глубин.
не нужно экстаза, не надо боли,
только нить, стремление, путь,
я читаю закрытую книгу Оля,
засыпаю, чтоб не уснуть.

***

                                     Роману Добрякову  

Кто схож со мной, живущие впотьмах 
неведомые твари без обличья, 
их чувства толь звериные, толь птичьи, 
терзать смотря кого им выпало во снах? 
Колонны вырастают, как цветы, 
ущербная луна, как битая посуда. 
Недоумение иль ожиданье чуда, 
что я забыла здесь и чьи храню черты? 

***

Что ты уткнулся в свои ботинки, в свою боль, свое тело, 
земля нам мать, и каждая мысль, дойдя до конца 
становится своей противоположностью. 
Деметра встречает Кору, распускаются почки, идет снег 
всё быстрей и быстрей, не беда,
если каждый мой вздох — благодарность, 
а каждый мой выдох — рождение новой вселенной, 
это танец в ритме дождя, волна ударяется в грудь и отходит, 
не будь занудой, улыбнись, снято. 
мы жизнь и смерть 
нота верхняя — это вздох 
нота сердца — зеленый мох 
дыши!

***
с неба падают и падают капли
падают и падают люди
на автобус садятся
в магазины заходят
друг на друга не смотрим
будто мы 
всё друг о друге знаем
или ничего не знаем
лиц нет
вот и дождь прошел
тротуар блестит и сияет
а я не успела
я осталась в дожде

***

скрипач из города под холмом,
так играл, что пространство пошло ходуном,
скрипач из города под холмом, 
мое сердце зеленым прикрыл рукавом.
пирушка кончилась, все пьяны,
а я ищу лишь входа в холмы.

я целую и глажу каждый цветок,
но никто не знает, где вход в холмы.

не пристало плакать и речи темны
у той, что собралась идти в холмы.

***

Ничего, придура, дыши, дыши,
Вон у дуба в створе скоро будут дубичи, малыши.
Думаешь просто так из оливы масло по каменным кругам течет и течет, так что кости хрустят
Вот и терпи, как ослик, ходи, ходи.
Роды были тебе для примера, иногда вырубало насмерть, и я спала,
Ну а если не спится, значит еще неплохи дела, жива.
Вот и смотри, как люди ходят, туда, сюда, 
чтоб ты знала, перекрученная, как ствол оливы, 
что неспроста пришла.

***

зачем, скажи, тебе всегда стучать по крышам?
ты как разбойник, режешь без ножа,
а я все пью и не могу напиться
все сносит дождь по лимфе кровяной,
по труб сосудам
в землю, в землю, в землю.
зачем родиться было, криком полнить эти 
просторы беспредельные, зачем?
а он все говорит и говорит, 
он силу набирает, он рокочет, как струны,
я ж молчу, молчу, молчу.

***

День отрезан от ночи,
Но кажется, место разреза не кровоточит.
Ничей, ничья, ничье.
Я цвету в ночи, как фиалка ночная,
Когда обо мне никто не узнает,
Под обнаженной луной.
Вы хотели убить меня, светлые боги,
Весёлые, грустные, разные, много,
Вы решили, мне хватит рожать.
Но время все крошит, и вас забыли,
Я ж, как чёрные кости, в крови и иле,
Ищу и не могу сыскать
Своё место в чистом потоке света,
Разделенная надвое и раздета,
Где вы, дети, простите мать.

Ольга Попова. Родилась в 1960 г. в Ленинграде. Окончила филологический факультет Ленинградского университета. Работала экскурсоводом в музее истории города, в Петропавловской крепости. Подборки стихов в сборниках «В Петербурге мы сойдемся снова», СПб, 1993, в журналах Зинзивер, «Плавучий мост», «Этажи» и др., сборники стихов «Прощание», СПб, 1994 (Библиотека альманаха «Петрополь», серия «Петербургское соло»), «Переход», СПб., 2015. Стихи в оригинале и в английском переводе вошли в антологию In the Grip of Strange Thoughts: Russian Poetry in a New Era, ed. and transl. J. Kates, foreword Mikhail Aizenberg. Zephyr Press: Brookline, Massachusetts, 1999. Кроме этого, переводы стихов, выполненные Дж. Кейтсом (J. Kates), печатались в журналах и антологиях: Bread for this hunger; Crab Creek Review, The Moscow Guardian, Plum Review и Poetry International. Живет в Санкт-Петербурге.