Простое
Здесь такая синева
Хоть представь на миг
Что несёт меня трамвай
Мимо глаз твоих
И не так уж велика
У меня беда
Но проснусь и Боже как
Я попал сюда
Только бабочкой в окне
Лодочкой в горсти
Тот мотив который не
Воспроизвести
Очень серьезно
А ночь наступает черна как смородина
Чудна и торжественна
в клумбах шмели
И воздух от жара столь плотен что вроде бы
Не видно земли
Густеет над городом тёмное месиво
Деревья листвой шевелят
И сходит вода словно пальцы гермесовы
На панцирь сгоревшего здесь жигуля
И громче собак и взорвавшейся градины
Сирен всполошённых и ливня поверх
В обугленных недрах врубается радио
И ловит почти без помех
И голос звезды отдаленного выселка
Мне до рассвета поёт
О самой прекрасной о самой немыслимой
А я-то не верил
а вот
Космополитинформация
А когда однажды поймёшь, что нет
Ни шиша у тебя в горсти,
Нет патронов, канул последний френд,
Площадь суши начнет расти.
Одного выносит, как жухлый лист,
В клочьях пены, травы, икры,
А другой встаёт, говорит: я чист;
И оба они мокры.
А третий выходит, бормочет: вот,
Из какой мы, однако, Ж
Выбираемся, кто ж нас теперь возьмёт;
И идёт раздавать ужей.
Мол, тебе ужо и тебе ужо,
Ужо, говорит, вам всем.
...А звезда ползёт золотым ежом
По небу на Вифлеем
***
ты всё ещё спишь рассыпается снег
а нечто вершится над нами
и вдруг совершается голубь в окне
и веник еловый в стакане
над крышами носит большую пургу
окно дребезжит на ветру и
мне снится что в этом счастливом кругу
меня распластает витрувий
и господи как же мы станем ясны
каким же наполнятся светом
все лампочки мира все елки и мы
и в тучах плывущая эта
то злая фигня то святая звезда
сродни близнецам да плеядам
которая нас возвращает сюда
хоть голубем хоть снегопадом
Поздно-поздно и дождь
…Ветер бьёт,
Любовь смеётся,
А судьба плетёт канву…
Даже ночью наше солнце
Крепко держит наяву.
Дом в тревоге, вещи в споре;
Слышишь: ветром из-под штор
Дверь встревожена, и вторит
Ей волненьем монитор.
Странным пеньем, звоном странным
Ворошит ночной уют,
Словно в зеркало экрана
Сто дождей с изнанки бьют.
…Дождь идёт,
Любовь дождется,
А судьба плётет канву…
Ляжет в свой черёд на донце
Всё, что было на плаву.
И тогда я вижу тонкий
Свет из плоскости иной –
То ли млечной пряди кромка,
То ли спутник надо мной
Чертит линией бесплотной
И не знает, что под ним
Сквозь струящиеся воды
Мир песчинкою гоним.
***
Приходит ветер с реки. Зима
Проходит вторую треть.
Дома толпятся в ночи, дома
Не могут себя согреть.
И между нами, снега копя,
Ложится земная гладь,
И, просыпаясь, возле себя
Дыханья не услыхать.
И только где-то в квартире шесть,
Не торопясь ко сну,
Сосед до полночи лупит в жесть
И молится на луну.
Луна, качаясь в его борще,
Подумает: нет суда
Над нашей тоскою, и вообще,
И светится, как слюда.
И кружит ветер, и суета
Овладевает мной;
Но нет суда, и идут сюда
Суда от земли иной,
И как покажутся нам мелки
Наш невод и наш улов,
А что мы все — черепки, долги
Вблизи их крутых бортов.
В размахе их серебристых крыл
И в окнах их голубых.
И мнится каждому: прежде был
Он также одним из них,
Летел, плевал себе в облака,
Строку повторял одну,
Что расстоянья смешны, пока
Мы видим одну луну.
А может, стоит именно так
Сойти со своей оси:
На всем, что прежде имел, кулак
Разжать и поднять шасси,
И чтобы уже никогда ко дну,
В такую же ночь и тишь,
Где я бы выл на свою луну,
Но ты на свою молчишь.
На взлёт
Ты не пена, ты не глина, не ребро, —
Ты какое-то летучее добро.
Ангел мой, лети обратно в облака,
Мне останутся два жёлтых огонька,
Словно точка с запятой по-над бездной
Тёмно-синей, грозовой, наднебесной.
Родился в Кишинёве в 1994 году. Прозаик, поэт, член Ассоциации Русских Писателей Молдовы и Русского Творческого Союза (Россия-Чехия). Автор поэтического сборника «В спичечном коробке» (Кишинёв, издательский проект РЦНК, 2012) и фантастической повести «Сатья-Юга, день девятый» (Кишинёв, издательство «METROMPAS», 2016). Помимо этого публиковался в следующих изданиях: «Юность», «Грани», «Литературная газета», «Москва», «45-я параллель» (Россия), «Русское поле», «Русское слово» (Молдова), «Интеллигент» (США), «Пражский Парнас» (Чехия) и др.
В 2013 году уехал из Кишинёва, прожил год в Одессе, после чего – уже окончательно – переселился в Прагу, где и сейчас живу и работаю. Занимаюсь экологией, преподаванием русского языка и, собственно, литературой.
Соломон Волков: «Пушкин — наше всё, но я бы не хотел быть его соседом»
Смерть Блока
Роман Каплан — душа «Русского Самовара»
Александр Кушнер: «Я всю жизнь хотел быть как все»
Наум Коржавин: «Настоящая жизнь моя была в Москве»
Этери Анджапаридзе: «Я ещё не могла выговорить фамилию Нейгауз, но уже
Поющий свет. Памяти Зинаиды Миркиной и Григория Померанца
Покаяние Пастернака. Черновик
Камертон
Борис Блох: «Я думал, что главное — хорошо играть»
Возвращение невозвращенца
Смена столиц
Земное и небесное
Катапульта
Стыд
Первое немецкое слово, которое я запомнила, было Kinder
Ефим Гофман: «Синявский был похож на инопланетянина»
Встреча с Кундерой
Парижские мальчики
Мария Васильевна Розанова-Синявская, короткие встречи