18+

Настоящий материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен иностранным агентом Вольтской Татьяной Анатольевной либо касается деятельности иностранного агента Вольтской Татьяны Анатольевны 

* * *

Я беспокоюсь — как я выгляжу.
Гороховое платье выглажу,
И усмехнутся зеркала,
Придвинутся ко мне — а дальше как?
А дальше — брови карандашиком
Подрисовать — и все дела.

Упрячем перья мокрой курицы:
Пусть алый рот плывет над улицей,
Как флаг неведомой страны,
Где встречные почти не хмурятся,
И где Феллини и Кустурицей
Все зубы заговорены.

Остыл мой дом, пуста постель моя.
Идешь — в толпе глаза бесцельные
Поблескивают, будто ртуть.
На то и жизнь — чтобы не ладиться.
Волна горохового платьица,
Неси меня куда-нибудь.

Неси меня к друзьям на празднество
Или к врагам — какая разница,
Лишь бы дома качались в ряд
И губы — над волною шелковой:
Лишь, оглянувшись, подошел бы ты
Узнать — зачем они горят.

* * *
Я хочу обнять тебя руками, ногами, хвостом,
Створками раковины, ворсинками, бахромой, кустом,
Лужей, мокрой тропой, чистым листом,
Молчанием, криком, праздником и постом,
Прошлым, будущим, залпами Первой мировой
И последней — слышишь ее утробный вой,
Трубный глас, непотребный смех,
Облаком, расправляющим влажный мех
Над крышами, веком, плывущим сквозь синеву и чернь
Холодного неба. А иначе — зачем?

* * *
Все меньше праздновать, все больше поминать.
Все меньше муз, оставшихся без дела,
Все больше непричесанных менад.
И в скверике скамейка опустела.

Пока безумцы бьются за царя,
Сто лет как мертвого — в открытые ворота
Заходит осень с грудью в газырях —
И начинается охота.

И шепчут голоса — обнов не шей,
Не собирай друзей, оденься в ветошь,
Но раз уж ты — мишень, и я — мишень,
Неужто мы теперь не выпьем? Нет уж!

Помянем тех, кого любили мы,
Оставшихся обнимем: в Петербурге
Недаром выпало нам ждать прихода тьмы,
Падения небесной штукатурки.

Все по местам — Орфей давно в аду,
Слюну роняет Кербер полицейский.
Ты позвони — и я к тебе приду,
Литейный перейдя, Летейский.

* * *
Над Царицыным лугом в цветочном дыму,
Где разбойничает сирень,
Над царем, глядящем на кутерьму
Лодок, с облаком набекрень,

Над Фонтанкой чахоточною, с ребром
Выпирающего моста,
С темной кровью, к которой подмешан бром,
Над парадной, что заперта,

Над балконом парящим, где я одна,
Пятилетняя, вечно стою
Над цветущею веткою чугуна —
Той же самою, что в раю,

Над ступеньками каменными, где львы
Перекатывают шары,
Я плыву на крыльях твоей любви —
Сквозь нечесаные вихры

Кленов, сквозь провода, где возможен сбой,
Сквозь дворы, что сулят беду, —
Но пока ты несешь меня над собой —
Никуда я не упаду.

Прогулка
Башмаками земли не касаясь,
Головами — сырых облаков,
Вызывая веселую зависть,
Раздвигая руками легко

Невода непросушенных улиц,
Сквозь вечернюю белую мглу
Мы идем, поминутно целуясь,
Замедляя шаги на углу,

Пропуская цветные трамваи,
Не болтая — по-птичьи свистя,
По пути машинально срывая
Виноградные гроздья дождя.

* * *
В стороне моей холода,
Шерстяные носки да печка,
Возле двери, что заперта,
Не летит воробьем словечко.

Как травинки, дрожат мосты
На Неве и реке Великой,
И унизаны все кусты
Крупной ягодой дождевикой.

* * *
Синяя ваза с фруктами облаков,
Синяя, смятая ветром скатерть
Грубые складки свои легко,
Будто из-под ладони Господней, катит.

Белые мазанки все еще держат ряд,
Небо стеклянно еще, домотканно море,
Только уже торговки не говорят
Ни на древнегреческом, ни на мове.

Как незаметно впитывает песок
Кровь — и охотней, и даже быстрей, чем воду,
Гребни наречий мчатся наискосок
К берегу, будто надеясь догнать кого-то.

Сколько бы ни притекало сюда племен,
Сколько бы ни изгонялось, где бы
Ни умирали, праздник не отменен,
Море не вылилось и не разбилось небо.

Правда, чтобы не видеть пределов зла,
Между прозрачным овалом, где солнце — с дыньку —
И полотняной гладью, вокруг весла
Смятой, Господь милосердно повесил дымку.

 
Отпуск
Ире Евсе

1
В крестьянском выгоревшем платьице,
Потупившись, подходит степь,
И горы призрачные пятятся,
И василек танцует степ.
А берег отвернулся, желтый,
Горячий, погруженный в бег
Валов, и сон густой, тяжелый
Струится из-под темных век.

2
Сухой, настойчивый, восточный,
Вдруг наводнивший, как войска,
Весь городок, швыряя строчки
Коротких волн — наверняка,
Приказ или прощанье, — ветер
Пинает побежденный мол
И море комкает и вертит,
Взволнованное, как письмо.

3
Все торговки в ларьках у пирса,
Поклоняющиеся жаре,
Мужичок, что с утра напился,
Даль, дрожащая, как желе, —
В тучу вперились, как в крамолу,
Как в приплывшего мертвеца,
А мальчишки сигают с мола
В малосольное Черное море
Цвета свежего огурца.

4
Крым — не наш и не ваш, он Господень,
Желтоват, кисловат: алыча.
Расцветает акация. Полдень
Теплой каплей стекает с плеча.
Крым — ничей, как бродячая стая
Псов у рынка. Хула, похвала —
Словно крики разносчиков, тает
Над волной: «Пахлава! Пахлава!»

5
Наклонился бревенчатый север,
Горстку золота — вымытый луч
Сквозь еловые ветки просеял,
А беленая стенка и плющ —
Это юг. Оплетенная туго,
С чем-то красным бутыль у стены.
Так и смотрят они друг на друга
В недоверчивом сне — влюблены.

6
Корни севера стелются по земле,
Корни юга ввинчиваются вглубь.
Смуглый первенец, баловень, юг в семье
Все как будто ластится — приголубь,
Все стоит с пушком над губой, в тени,
Он улыбкой — юн, а глазами — дряхл.
Руку бледную с трепетом протяни —
И отдернешь — красную, в волдырях.

7
Веревкою-тропой обмотана
Гора, как козий мех с вином,
И тянется людская, потная
Цепочка — за звеном звено,
Теряется в щели глубокой,
Ползет, стирая пыль с колен,
И отпечатки пальцев Бога
Вдруг замечая на скале.

8
Все забудешь — кого целовал
И кого проводил и оплакал.
В плотном зное пуста голова,
Как шкатулка, покрытая лаком.
Смоет все — ожиданье беды
И досаду от мелких ошибок
Студенистое тело воды
В тонкой сетке лучистых прожилок.

9
Припадая к желтому берегу, наконец, —
Из своих дождей, из своих камней, из своих чащоб —
Раскрывая морю объятья свои, пловец
Ненасытен: устал — а еще бы ласкать, еще б
Ускользать в материнской волны обретенный кров,
Золотистое сердце свое поднимать со дна.
У человека и моря — одна кровь:
Так же дешево стоит —
и хлещет —
и солона.

10
На златом крыльце, золотом песке
Посидел царем — уступи другим,
Уходя, как положено, налегке.
Твое место свято — оно пустым
Не останется. Что сбылось — сбылось,
Чему сбыться — любви ли, страде, беде —
Не гадай. Поиграв лепестками роз,
Ветер водит вилами по воде.

11
Отпуск кончился. В шлеме литого зноя
Проходя по улицам городка,
Вспоминаешь жилище свое лесное,
И что жизнь, как каникулы, коротка,
Что все дальше юг — вороватый странник,
Облаков обломки, подошвы гор,
И все ближе варварский полустанок,
Хвойный ладан, вдовий еловый хор.

12
Закрывается око морское,
Открывается око небес,
Затмевается сердце мирское
И земля, потерявшая вес.
Гаснут окна, и травы примяты,
И горят в переулках кривых
Незажившие розы — стигматы
На ногах и запястьях Твоих.

* * *
Ангел мой хранитель,
Крылья поперек,
Где твой белый китель,
Черный козырек?

Где твоя фуражка —
В море потерял?
Без тебя мне страшно
В груде одеял.

В городе портовом —
Облаков балет,
Ты летишь, оторван,
Как входной билет,

А куда — приметы
Были на виду,
Но сейчас я этой
Двери не найду.

Приходи на угол,
Помаши рукой —
Или перепутал
Ты меня с другой?

Татьяна Вольтская родилась и живет в Петербурге. Поэт, эссеист, автор девяти сборников стихов — «Стрела» (СПб,1994), «Тень» (СПБ, 1998), «Цикада» (СПб, 2002), «Cicada» (London, Bloodaxe, 2006), «Trostdroppar», (Стокгольм, 2009), «Письмо Татьяны» («Геликон Плюс», 2011), «Из варяг в греки» («Геликон Плюс, 2012), «Угол Невского и Крещатика» (Киев, «Радуга», 2015), Избранное (СПб, «Геликон Плюс», 2015), «В легком огне» (Издательские решения, Ridero, 2017). В 1990-е годы выступала как критик и публицист, вместе с Владимиром Аллоем и Самуилом Лурье была соредактором петербургского литературного журнала «Постскриптум». Стихи переводились на английский, немецкий, шведский, голландский, финский, итальянский, литовский языки. Лауреат Пушкинской стипендии (Германия), премий журнала «Звезда» и журнала «Интерпоэзия» (2016). Печатается в литературных журналах «Звезда», «Новый мир», «Дружба народов», «Интерпоэзия», «Этажи», «Новый берег» и др. Работает корреспондентом радио «Свобода/Свободная Европа».