литературно-художественный журнал «ЭТАЖИ»

[email protected]

Анна Гедымин

Вера в счастье

22.11.2023
Вход через соц сети:
22.10.20183 013
Автор: Гари Лайт Категория: Поэзия

Ни абажура, ни свечи…

***

Ни абажура, ни свечи,
лишь отражение предутреннего снега
в ночи, во что ни облачи, —
пребудет суть булгаковского «Бега».
У сослагательной эклектики порой
бытует некое присутствие вуали —
и вечное — окстись, Господь с тобой,
как полувзгляд по буквам на скрижали…
Из прошлого, в котором невпопад
смели друг друга благородные идеи,
взяв в понятые Люксембургский сад,
под титры удалились корифеи.
И в совершенной, гладкой тишине,
где нет свечей и прочих атрибутов,
то прошлое, где всадник на коне,
в расстрел с собою унесли обэриуты.

 

***

«…За все, что вы во мне посеяли,
Спасибо вам, мои дожди
…»
«…И в немом полумраке заморского бдения…»
                                                   Вадим Егоров

 

Однажды зимнею Москвой
от Пресни прошагал до Сокола,
и стала Горького — Тверской,
кончался век, вокруг да около.
Я позвонил поэту в дверь,
немного оробев от дерзости,
я знал его по строкам: «Верь»,
по доброте и безвозмездности.
Мне отворили, я шагнул
в уют, на чай и в царство книжное,
я помню, как, подвинув стул,
читал, застывши в неподвижности.
Мы говорили о стихах,
о Пастернаке и Цветаевой,
о том, что не вернётся страх,
пока гитару он настраивал…
Я даже не осознавал,
что человек, дожди означивший,
в мой год рожденья…
Подливал
мне чай в стакан…
Так много значивший…

 

Реминисцении

Двадцатый век, последняя декада.
Прямые сводки из сараевского ада.
На Saint-Germain — парад стереотипов.
Тень Сартра, и толпящиеся скифы.
Мы с ней пьяны, женаты и раздеты.
Парижским вечером заманивает лето.
В азарте лондонской, московской канители,
первой неверности распробовав постели,
спешим друг-друга убедить в обратном,
всё в двадцать пять — смешно и адекватно.
Во след любви, такси на Левый берег,
где сумерки волшебнее Америк,
той, где сквозит из будущего танго,
и той, куда вернёмся бумерангом.
Но это позже... Слёзы — Сребреницы...
Мы в уличных кафе читаем лица,
и убежденные, что нет невиноватых,
любовью ладим все изъяны в циферблатах.
Ещё в живых элита эмиграций,
мы ей представлены в отсутствии оваций,
в глазах легенд — мы чересчур американцы,
вполне уместно для тогдашней Франции.
Телеэкран не передал мольбы и гари,
с водонапорной башни в Вуковаре...
Но возвращение случилось не за этим,
забывшись сном открытых окон на рассвете. 
Ретроспектива ловко метит грани,
лишь нагота сквозит в парижской рани,
укрытая в туман июльской Сены...
Предназначений ощущения мгновенны.

 

Последний вечер осени

Пора очарования очей
благоволит столь вкрадчиво и нежно,
столь опрометчиво, что замедляет ход,
как будто удивившись, срез времён
вот этой самой благостной порой.
Дрожащий лист последней бабочке вослед
воздушный шлёт привет от скорпиона,
чей женский образ так устал от суеты,
но по инерции всё так же возникает
то здесь, то там и, как всегда, некстати,
но обтекаемость сезонная простит,
благословит, подскажет слово или даже
то направление, которое весною
ещё неясной было новизной.
А завтра будет снежная зима,
без правил и проторенных маршрутов,
где в ранних сумерках дыхание свежо
и кажется нелепым многосложье,
обыденность ненужных скоростей
и принципы, в которых, кроме догмы,
внегранная зияет пустота.
На горизонте отдыхает глаз,
и столь отрадно: озеро — не море,
вернее даже, что залив — не океан.
Пора очарования очей
простилась в пользу нынешней эпохи.

 

Гречанка

Мне снилась гречанка из прежней судьбы,
читая «Сны Чанга», мы были слабы
от первой истомы теней на стене,
не всё, что искомо, приходит извне.
Виденье одежды на тёплом полу,
а в комнате смежной садились к столу…
Её ареола в отсвете свечи
во мне расколола тоску на лучи.
В акценте Эллады античная суть,
из райского сада — немеченый путь.
Покинувши ложе, цитируешь миг,
предчувствие ложно, не хватит улик.
Пророческий иней в былом сентябре,
риторика линий в минувшей судьбе.
Неспящий Манхэттен, уснувший Париж,
немеркнущим летом незанятых ниш.
На родине жанра — парад ареол,
и тень, витражами летящая в пол…
Осколки от тени на белой стене
ненужных сплетений в отрывочном сне,
где профиль гречанки возникнет опять,
Northwestern, «Сны Чанга», уменье не спать.

 

Соло для утреннего снега

В реальном времени шедевр
написан, может быть, едва ли,
как вдохновение прийти
не может из небытия,
но есть единственный пример,
где этот принцип обтекаем —
когда за окнами плывёт
последний возглас декабря.
Проснётся женщина — её
чуть подведённые ресницы,
в них тушь, не смытая вчера,
очертит полукруг судьбы…
…Сверкнут нездешним хрусталём
потоки неземных амбиций,
когда седые вечера
сулили правила игры.
Здесь всё иначе. Принял взгляд
воды соитие и неба,
возникли хлопья белизны,
небесных чисел кружева,
как ей к лицу такой наряд —
в нём нет излишества победы,
снег, становящийся иным,
не облекается в слова.

 

***

«Помнишь, это было у моря…»
В. Музыкантов

 

Затяжные дожди по всему побережью Флориды,
сдобрен кофе уют, как в былые, похожие дни,
но идут корабли в горизонты, видавшие виды,
отражая волну, витражам завершённым сродни.

Здесь такая зима, будто всем континентам на зависть,
но пора аномалий коснулась и этих широт,
и романтика моря вершится в туманную завись,
словно век бригантин продолжается и не пройдёт.

Океан облака ангажирует ветром на танго,
с перерывом на вальс, когда ритм изменяется вдруг,
и во всём невпопад, поздним детством приходит Паланга,
затяжными дождями вершит подсознания круг.

Неумело тогда, в сплошь янтарном закате, на дюнах,
как ожог — поцелуй одногодки, литовской княжны,
и звучала гитара, казались волшебными струны,
непривычны — озноб и щемящее чувство вины…

Этот светлый сценарий порой в заколдованном круге
повторялся у моря, цветной раскадровкой дразня:
в главной роли всегда красотою блистали подруги,
в затяжные дожди согревая любовью меня.

В благодарность за это, порою не веря прогнозам,
оказавшись у моря, где ласки зимою не жди,
окрылённый стихами и склонностью к метаморфозам,
я люблю это время, когда затяжные дожди…

 

Гари Лайт. Родился в Киеве в 1967 году. С 1980 года живет в Соединенных Штатах Америки. По профессии – адвокат. Окончил Нортвестернский университет (факультеты политологии и славистики), затем юридическую магистратуру Chicago-Kent. В 1998 году Гари Лайт был принят в Союз писателей Москвы.  В 2015 году принят в Союз Писателей Украины. Состоит в Американском ПЕН клубе. Стихи публиковались в журналах: «Крещатик» (Германия), «Время и Место» (Нью-Йорк),  «Новый Журнал» (Нью-Йорк), «Кольцо А» (Москва), «LiteraRus»  (Финляндия), «Радуга» (Киев), «Ренессанс» (Киев), «Интеллигент» (Санкт-Петербург), «Связь Времен» (Сан-Хозе, Калифорния),  «Эмигрантская Лира», (Бельгия), «Побережье» и «Встречи»,(Филадельфия), «Панорама» (Лос-Анджелес), «Обзор», «Моя Америка» и «Шалом» (Чикаго), в Интернете :"45-я Параллель", "Гостинная" и другие сетевые ресурсы. Участник антологий: «Строфы Века-2», а также «Киев. Русская поэзия. ХХ век». Опубликованы 7 книг-сборников стихов автора.

22.10.20183 013
  • 7
Комментарии

Ольга Смагаринская

Соломон Волков: «Пушкин — наше всё, но я бы не хотел быть его соседом»

Павел Матвеев

Смерть Блока

Ольга Смагаринская

Роман Каплан — душа «Русского Самовара»

Ирина Терра

Александр Кушнер: «Я всю жизнь хотел быть как все»

Ирина Терра

Наум Коржавин: «Настоящая жизнь моя была в Москве»

Елена Кушнерова

Этери Анджапаридзе: «Я ещё не могла выговорить фамилию Нейгауз, но уже

Эмиль Сокольский

Поющий свет. Памяти Зинаиды Миркиной и Григория Померанца

Михаил Вирозуб

Покаяние Пастернака. Черновик

Игорь Джерри Курас

Камертон

Елена Кушнерова

Борис Блох: «Я думал, что главное — хорошо играть»

Людмила Безрукова

Возвращение невозвращенца

Дмитрий Петров

Смена столиц

Елизавета Евстигнеева

Земное и небесное

Наталья Рапопорт

Катапульта

Анна Лужбина

Стыд

Галина Лившиц

Первое немецкое слово, которое я запомнила, было Kinder

Борис Фабрикант

Ефим Гофман: «Синявский был похож на инопланетянина»

Марианна Тайманова

Встреча с Кундерой

Сергей Беляков

Парижские мальчики

Наталья Рапопорт

Мария Васильевна Розанова-Синявская, короткие встречи

Уже в продаже ЭТАЖИ 1 (33) март 2024




Коллектив авторов Самое важное — в нюансах
Галина Калинкина Текст найдёт писателя и задушит
Михаил Эпштейн Зияние, или Заклятие кистью
Николай Грозни Признак Будды
Юлия Медведева Роман с Индией
Александр Курапцев Кумаровские россказни
Ефим Бершин С чистого листа
Дмитрий В. Новиков Волканы
Марат Баскин Жили-были
Павел Матвеев Встреча двух разумов, или Искусство парадокса
Ефим Бершин Чистый ангел
Наталья Рапопорт Мария Васильевна Розанова-Синявская, короткие встречи
Алёна Рычкова-Закаблуковская Взошла глубинная вода
Анна Агнич Та самая женщина
Юрий Анненков (1889 – 1974) Воспоминания о Ленине
Елизавета Евстигнеева Яблочные кольца
Владимир Гуга Миноги с шампанским
Этажи Лауреаты премии журнала «Этажи» за 2023 год
Галина Калинкина Ольга Балла: «Критика — это служба понимания»
Михаил Эпштейн Лаборатория чувств. Рассказы о любви.
Наверх

Ваше сообщение успешно отправлено, мы ответим Вам в ближайшее время. Спасибо!

Обратная связь

Файл не выбран
Отправить

Регистрация прошла успешно, теперь Вы можете авторизоваться на сайте, используя свой Логин и Пароль.

Регистрация на сайте

Зарегистрироваться

Авторизация

Неверный e-mail или пароль

Авторизоваться