литературно-художественный журнал «ЭТАЖИ»

[email protected]

Анна Гедымин

Вера в счастье

22.11.2023
Вход через соц сети:
05.10.201520 989
Автор: Сергей Гандлевский Категория: Поэзия

Из ранней лирики

* * *

 


«Расцветали яблони и груши», —

Звонко пела в кухне Линда Браун.

Я хлебал портвейн, развесив уши.

Это время было бравым.

 

Я тогда рассчитывал на счастье,

И поэтому всерьез

Я воспринимал свои несчастья —

Помню, было много слез.

 

Разные истории бывали.

Но теперь иная полоса

На полуподвальном карнавале:

Пауза, повисли паруса.

 

Больше мне не баловаться чачей,

Сдуру не шокировать народ.

Молодость, она не хер собачий,

Вспоминаешь — оторопь берет.

 

В тихий час заката под сиренью

На зеленой лавочке сижу.

Бормочу свои стихотворенья,

Воровскую стройку сторожу.

 

Под сиренью в тихий час заката

Бьют, срывая голос, соловьи.

Капает по капельке зарплата,

Денежки дурацкие мои.

 

Не жалею, не зову, не плачу,

Не кричу, не требую суда.

Потому что так и не иначе

Жизнь сложилась раз и навсегда.

 

 

* * *

 

Это праздник. Розы в ванной.

Шумно, дымно, негде сесть.

Громогласный, долгожданный,

Драгоценный. Ровно шесть.

Вечер. Лето. Гости в сборе.

Золотая молодежь

Пьет и курит в коридоре —

Смех, приветствия, галдеж.

 

Только-только из-за школьной

Парты, вроде бы вчера,

Окунулся я в застольный

Гам с утра и до утра.

Пела долгая пластинка.

Балагурил балагур.

Сетунь, Тушино, Стромынка —

Хорошо, но чересчур.

 

Здесь, благодаренье Богу,

Я полжизни оттрубил.

Женщина сидит немного

Справа. Я ее любил.

Дело прошлое. Прогнозам

Верил я в иные дни.

Птицам, бабочкам, стрекозам

Эта музыка сродни.

 

Если напрочь не опиться

Водкой, шумом, табаком,

Слушать музыку и птицу

Можно выйти на балкон.

Ночь моя! Вишневым светом

Телефонный автомат

Озарил сирень. Об этом

Липы старые шумят.

 

Табаком пропахли розы,

Их из Грузии везли.

Обещали в полдень грозы,

Грозы за полночь пришли.

Ливень бьет напропалую,

Дальше катится стремглав.

Вымостили мостовую

Зеркалами без оправ.

 

И светает. Воздух зябко

Тронул занавесь. Ушла

Эта женщина. Хозяйка

Убирает со стола.

Спит тихоня, спит проказник —

Спать! С утра очередной

Праздник. Все на свете праздник —

Красный, черный, голубой.

 

 

* * *

 

Чикиликанье галок в осеннем дворе

И трезвон перемены в тринадцатой школе.

Росчерк ТУ-104 на чистой заре

И клеймо на скамье «Хабибулин + Оля».

Если б я был не я, а другой человек,

Я бы там вечерами слонялся доныне.

Все в разъезде. Ремонт. Ожидается снег. —

Вот такое кино мне смотреть на чужбине.

Здесь помойные кошки какую-то дрянь

С вожделением делят, такие-сякие.

Вот сейчас он, должно быть, закурит, и впрямь

Не спеша закурил, я курил бы другие.

Хороша наша жизнь — напоит допьяна,

Карамелью снабдит, удивит каруселью,

Шаловлива, глумлива, гневлива, шумна —

Отшумит, не оставив рубля на похмелье...

 

Если так, перед тем, как уйти под откос,

Пробеги-ка рукой по знакомым октавам,

Наиграй мне по памяти этот наркоз,

Спой дворовую песню с припевом картавым.

Спой, сыграй, расскажи о казенной Москве,

Где пускают метро в половине шестого,

Зачинают детей в госпитальной траве,

Троекратно целуют на Пасху Христову.

Если б я был не я, я бы там произнес

Интересную речь на арене заката.

Вот такое кино мне смотреть на износ

Много лет. Разве это плохая расплата?

Хабибулин выглядывает из окна

Поделиться избыточным опытом, крикнуть —

Спору нет, память мучает, но и она

Умирает — и к этому можно привыкнуть.

 

 

* * *

 

Когда я жил на этом свете

И этим воздухом дышал,

И совершал поступки эти,

Другие, нет, не совершал;

Когда помалкивал и вякал,

Мотал и запасался впрок,

Храбрился, зубоскалил, плакал —

И ничего не уберег;

И вот теперь, когда я умер

И превратился в вещество,

Никто — ни Кьеркегор, ни Бубер —

Не объяснит мне, для чего,

С какой — не растолкуют — стати,

И то сказать, с какой-такой

Я жил и в собственной кровати

Садился вдруг во тьме ночной...

 

 

* * *

 

близнецами считал а когда разузнал у соседки

оказался непарный чудак-человек

он сходил по-большому на лестничной клетке

оба раза при мне и в четверг

мой народ отличает шельмец оргалит от фанеры

или взять чтоб не быть голословным того же меня

я в семью возвращался от друга валеры

в хороводе теней три мучительных дня

и уже не поверят мне на слово добрые люди

что когда-то я был каждой малости рад

в тюбетейке со ртом до ушей это я на верблюде

рубль всего а вокруг обольстительный ленинабад

я свой век скоротал как восточную сказку

дромадер алкоголя горячечные миражи

о сними с меня жено похмельную маску

и бай-бай уложи

пусть я встану чем свет не таким удручающим что ли

как сегодня прилёг

разве нас не учили хорошему в школе

где пизда-марь иванна проводила урок

иванов сколько раз повторять не вертись и не висни

на анищенко сел по-людски

все открыли тетради пишем с красной строки

смысл жизни

 

 

* * *

 

Мама чашки убирает со стола,

Папа слушает Бетховена с утра,

«Ножи-ножницы,» — доносится в окно,

И на улице становится темно.

Раздаётся ультиматум  «марш в кровать!» —

То есть вновь слонов до одури считать,

Или вскидываться заполночь с чужой

Перевёрнутой от ужаса душой.

Нюра-дурочка, покойница, ко мне

Чего доброго пожалует во сне —

Биографию юннату предсказать

Али «глупости» за фантик показать.

 

Вздор и глупости! Плательщики-жильцы

При ближайшем рассмотреньи — не жильцы.

Досчитали под Бетховена слонов

И уснули, как убитые, без снов.

Что-то клонит и меня к такому сну.

С понедельника жизнь новую начну.

И забуду лад любимого стиха

«Папе сделали ботинки...» — ха-ха-ха.

И умолкнут над промышленной рекой

Звуки музыки нече-лове-ческой.

И потянемся гуськом за тенью тень,

Вспоминая с бодуна воскресный день.

 

 

* * *

 

Фальстафу молодости я сказал «прощай»

И сел в трамвай.

 

В процессе эволюции, не вдруг

Был шалопай, а стал бирюк.

 

И тем не менее апрель

С безалкогольною капелью

Мне ударяет в голову, как хмель.

 

Не водрузить ли несколько скворешен

С похвальной целью?

Не пострелять ли в цель?

 

Короче говоря, я безутешен.

 

 

* * *

 

Мою старую молодость, старость мою молодую

Для служебного пользованья обрисую.

Там чего только нет! – Ничего там особого нет.

Но и то, что в наличии, сходит на нет.

И глаза бы мои не глядели, как время мое

Через силу идет в коллективное небытие.

Обездолят вконец, раскулачат – и точка.

Что ли впрок попрощаемся, дурочка, Звездочка, Ночка?

Уступая тебя сукомольцам и прочей шпане,

Напоследок скажу: вспоминай обо мне.

И про черный свой день понадежней припрячь их –

Отражения нежностей наших телячьих

В голом зеркале шкафа, которое снег освещал.

 

Знать по памяти вдох твоего вожделенья и выдох

И иметь при себе, когда кликнут с вещами на выход,

При условьи, что память приравнена к личным вещам.

 

 

Сергей Гандлевский - русский поэт, прозаик, эссеист, переводчик. Лауреат премий «Антибукер», Малая Букеровская, «Северная Пальмира», Аполлона Григорьева, «Поэт». Член жюри ряда литературных премий.

 

05.10.201520 989
  • 5
Комментарии

Ольга Смагаринская

Соломон Волков: «Пушкин — наше всё, но я бы не хотел быть его соседом»

Павел Матвеев

Смерть Блока

Ольга Смагаринская

Роман Каплан — душа «Русского Самовара»

Ирина Терра

Александр Кушнер: «Я всю жизнь хотел быть как все»

Ирина Терра

Наум Коржавин: «Настоящая жизнь моя была в Москве»

Елена Кушнерова

Этери Анджапаридзе: «Я ещё не могла выговорить фамилию Нейгауз, но уже

Эмиль Сокольский

Поющий свет. Памяти Зинаиды Миркиной и Григория Померанца

Михаил Вирозуб

Покаяние Пастернака. Черновик

Игорь Джерри Курас

Камертон

Елена Кушнерова

Борис Блох: «Я думал, что главное — хорошо играть»

Людмила Безрукова

Возвращение невозвращенца

Дмитрий Петров

Смена столиц

Елизавета Евстигнеева

Земное и небесное

Наталья Рапопорт

Катапульта

Анна Лужбина

Стыд

Галина Лившиц

Первое немецкое слово, которое я запомнила, было Kinder

Борис Фабрикант

Ефим Гофман: «Синявский был похож на инопланетянина»

Марианна Тайманова

Встреча с Кундерой

Сергей Беляков

Парижские мальчики

Наталья Рапопорт

Мария Васильевна Розанова-Синявская, короткие встречи

Уже в продаже ЭТАЖИ 1 (33) март 2024




Коллектив авторов Самое важное — в нюансах
Галина Калинкина Текст найдёт писателя и задушит
Михаил Эпштейн Зияние, или Заклятие кистью
Николай Грозни Признак Будды
Юлия Медведева Роман с Индией
Александр Курапцев Кумаровские россказни
Ефим Бершин С чистого листа
Дмитрий В. Новиков Волканы
Марат Баскин Жили-были
Павел Матвеев Встреча двух разумов, или Искусство парадокса
Ефим Бершин Чистый ангел
Наталья Рапопорт Мария Васильевна Розанова-Синявская, короткие встречи
Алёна Рычкова-Закаблуковская Взошла глубинная вода
Анна Агнич Та самая женщина
Юрий Анненков (1889 – 1974) Воспоминания о Ленине
Елизавета Евстигнеева Яблочные кольца
Владимир Гуга Миноги с шампанским
Этажи Лауреаты премии журнала «Этажи» за 2023 год
Галина Калинкина Ольга Балла: «Критика — это служба понимания»
Михаил Эпштейн Лаборатория чувств. Рассказы о любви.
Наверх

Ваше сообщение успешно отправлено, мы ответим Вам в ближайшее время. Спасибо!

Обратная связь

Файл не выбран
Отправить

Регистрация прошла успешно, теперь Вы можете авторизоваться на сайте, используя свой Логин и Пароль.

Регистрация на сайте

Зарегистрироваться

Авторизация

Неверный e-mail или пароль

Авторизоваться