литературно-художественный журнал «ЭТАЖИ»

[email protected]

Анна Гедымин

Вера в счастье

22.11.2023
Вход через соц сети:
31.12.20201 866
Автор: Фестиваль Категория: Проза

Накоротке. Фестиваль ультракороткой прозы

 

«Ультракороткая волна» — новый проект, объединивший авторов-миниатюристов. В начале декабря в online-пространстве московской библиотеки имени А.П. Чехова состоялся первый мини-фестиваль, в рамках которого прозвучали тексты в формате «достаслов». Свои произведения прочитали Анна Аркатова, Владимир Гуга, Лера Манович, Вячеслов Харченко, Санджар Янышев, Дмитрий Брисенко, Константин Карабчеев a.k.a Краник MC, Александр Феденко, Евгений Сулес, Ганна Шевченко, Григорий Каковкин. Сегодня журнал «Этажи» знакомит своих читателей с некоторыми из прозвучавших рассказов.

 

Анекдот, поговорка, сказка, байка, притча, афоризм — короткие жанры самого естественного, аутентичного творчества. Пещерного, если угодно. Хорхе Луис Борхес намекал на еще один древнейший литературный жанр — сон. Очевидно, что мастерам, выбравшим эти формы, не светит стать лауреатами литературных премий или увидеть свои тексты опубликованными в книгах или журналах (за редким исключением). Обычно их работы просто цитируются или перерабатываются фольклористами, языковедами, культурологами. За прожитые годы я лично встретил всего лишь одного автора анекдота и одного автора притчи. Создатели анекдотов не ищут лазейку в вечность, как это делают поэты, тоже мастера, как правило, короткой формы. Они занимаются чистым творчеством чисто для себя и исключительно для всего человечества. Анекдотчики просто помещают свой месседж в бутылку и бросают её в океан времени: а там будь что будет.

Ультракороткий прозаический текст — это, в общем, гибрид поэзии с анекдотом. Их создателям уже важен отклик читателя (слушателя), но не в такой высокой степени, как он важен поэтам. В ультракоротком тексте, как в стихотворении, заметен некий концентрат мелодического и ритмического содержания, но в тоже время присутствует финальный «хук», то есть, зацепка, крючок, необходимый для хорошего анекдота. Поэтому, авторы ультракоротких прозаических текстов особенно не играют со звучанием текста, но и не превращают текст в чистый каламбур.

Для нашего проекта «УКВ» («Ультракороткая волна») мы выбрали формат «достаслов». Сотни слов, (не считая знаков препинания, пробелов, заголовка, эпиграфа), оказалось вполне достаточно, что написать полноценный рассказ. Все авторы, принявшие участие в первой сессии проекта, состоявшейся в online-пространстве библиотеки имени А.П. Чехова, обладают индивидуальным художественным почерком, разным жизненным опытом и непохожими творческими интересами. Но всех их объединяет стремление найти невидимые смыслы в самых обыденных и тривиальных (на первый взгляд) явлениях окружающей жизни. И, видимо, далеко не случайно большая часть участников этого проекта имеет отношение к поэтическим практикам. Желаю приятного чтения!

Владимир Гуга

 

Лера Манович

 

Мышеловка

 

Ужинаем с Варькой в санатории. По громкой связи объявляют анонс мероприятий на вечер.

­— Дети от трех лет могут принять участие в увлекательной, подвижной игре «Мышеловка», — сообщает приятный мужской голос.

— Игра, безусловно, увлекательная, — говорю я Варьке, жуя. — Но не такая уж и подвижная. Кладется приманка, ребенок хватается за нее и его прихлопывает металлическим ободом. Потом приходит большой человек, вынимает тельце...

Тут я вижу глаза бабушки толстенького мальчика за соседним столиком полные ужаса и замолкаю…

Чую, с годами все меньше людей будет смеяться над моими шутками.

 

Пятна

На дискотеке в пионерлагере мальчик пригласил меня на танец. Это был мой первый медленный танец. 
Мы топтались на октябрятском расстоянии, держась друг за друга прямыми руками.
— У тебя пятно на рубашке, — сказала я, чтоб как-то поддержать интимность.
— У тебя у самой пятно, — показал мальчик пальцем.
— Это шоколад, он не отстирывается, — гордо парировала я. — А у тебя грязь какая-то.
— У тебя тоже грязь, — cказал мальчик.
— У меня шоколад! — сказала я. — Платье чистое!
— Ага, рассказывай, — нахально улыбаясь, ответил мальчик,

Мы дотанцевали в тихой ненависти и разошлись навсегда.

 

Курица

В усадьбе тихо, влажно, задумчиво. Замерла трава в предчувствии холода, замер пруд и лодка на нем. Усадьба стоит крепко и величественно, мутно белея среди осенней сепии. Купив билет, как ёжик в тумане почти уже шагаю в эту аквариумную вечность. Но тут мимо проходит парочка. Она в зябком пальто и на каблуках, он — в пуховике, с пузцом и сигареткой. Спрашивает ее:
— От мужа или от меня залетела?

И, наверное, раньше я бы написала рассказ, где эту реплику сделала бы центральной. А все остальное — декорацией.
А сейчас скучно. Как будто играла гениальная музыка, и вдруг курица прокудахтала.
Ккудах-тах-тах.

 

Владимир Гуга

 

См. выше

 

См. выше, и выше, и выше

В такую забытую высь,

Которой, ты помнишь, когда-то

С тобой мы безумно клялись

           Тимур Кибиров

 

По стеклу иллюминатора ползёт божья коровка, перешагивая своими лапками через горы, реки, поля и леса. «Это безмозглое создание, вообще, не понимает, — думаю я, — с какой скоростью несётся и на какой высоте находится». А кто-то наверху, глядя на меня, поди, тоже усмехается: «Этот дурак абсолютно не вдупляет с какой скоростью и где пролетает». А существо, летящее еще уровнем выше, наблюдая за существом, что следит за мной, думает: «Эта бестолочь совершенно не представляет, где находится!» Чтобы отвлечься от леденящих мыслей я прикладываюсь к припрятанной бутылочке вискаря и припадаю взглядом к глубоко декольтированному бюсту плывущей по проходу рельефной брюнетки.

 

Реагент Лужкова

 

У старика в очках с толстенными линзами один ботинок чистый, а другой покрыт белым солевым налётом. Следовательно, он касается земли только одной ногой, а второй, стало быть, он уже на небе… Однако дед не похож на смертельно больного человека — слишком бодр. Значит он ангел. На пожилом ангеле — рыжая меховая шапка. Её уши завязаны не туго, в растопырку. Ниже болоньевая куртка, купленная, видать, еще в восьмидесятые. На ногах — синие спортивные брюки с тонкой красной полоской, в руках — истрепанная тетрадочка судоку. Ангел едет по делам.

 

Дела…

 

 

Вроде всё сделал и больше того, что сделал, не сделаю. Но что-то надо делать… А что делать, если все сделал? Можно найти новое дело и начать его делать. Дел всегда очень много. Если присмотреться, дело всегда найдется. Более того, одно дело часто порождает следующее. Но чем больше делаешь дел, тем страшнее и беспросветнее. С одной стороны, начинать новое дело интересно и весело, а с другой — печально, потому что оно скоро сделается, и надо будет начинать новое дело. А что делать, если без делания дел ничего не делается? Вот и приходится снова делать дело, потому что больше делать нечего. Такие дела…

 

Александр Феденко

 

Гироскутер

 

— Папа, когда ты был маленький, у тебя гироскутер был?

— Не был.

— А квадрокоптер?

— Нет.

— Планшет?

— Не было у меня планшета.

— У тебя хоть что-нибудь было?

— Не помню.

— Что ты, вообще, из детства помнишь?

— Похороны Брежнева помню. Похороны Андропова помню. Похороны Черненко помню. Эх, хорошее время было. Не то что у вас: детство проходит, а вспомнить нечего

 

Санджар Янышев

 

Мудрый ход сильного человека

 

Известно ведь: разные притягиваются, равные друг друга сжирают.

Политтехнолог Дукельский считал себя сильным, и в жены взял тихую ласунку из Шостки. Спокойная, как крейсер, в первый же год Алёнка из­бавила Дукельского от необязательных друзей, за сле­дующий — от вредной привычки проигрывать деньги в покер… Имя сыну (Богдан) тоже придумала она.

Когда Дукельский ей, наконец, изменил, он точно знал, что это не столько протест, сколько мудрый ход сильного человека: неизбежное чувство вины перед любимой женой помешает ее раздавить, когда чаша терпения вдруг прохудится.

Сегодня Алёнка вышла на свободу («трешка» за непреднамеренное двойное убийство), мы с Богданом ее встречали.

 

Роман-2

 

Грошиков Архип Иванович (1901—1984).

Грошикова Настасья Гавриловна (1905—1999).

Грошиков Клим Архипович (1937—2010).

Грошикова Алена Архиповна (1941—2014).

 

Кажется, все сбылось.

 

У вас был дедушка?

 

Так получилось, что очень многого у меня было по одному.

За исключением жён, детей, книг, зубных щёток, мобильных телефонов, очков; и даже родин, которых у меня почему-то оказалось две… Так вот, за неизбежными этими исключениями многое всё же мне досталось в количестве ОДИН.

Например, дедушка — он был один. Поэтому я почти ничего с ним не успел. Вот будь у меня два дедушки, я бы не успел с ними гораздо больше. А с моим одним дедушкой я просто ничего не успел. Поэтому почти вся память о нём — материальна. Часы вот его ношу. Уши.

 

Вячеслав Харченко

 

 

Пылинки

 

Недавно я понял, что мне стало лень писать. Лень выдумывать сюжет, лень выписывать главного героя и его антагониста, лень находить фишечку. Лень публиковаться и лень издавать книжки. Мне стали неинтересны институции и писательские марафоны. Так увидишь пылинку — напишешь «пылинка». Или узришь травинку и набьешь «травинка». Или пройдешь мимо красивой девушки и подумаешь: «Красивая девушка».

 

Слезинки

 

Иногда заиграет что-нибудь или посмотришь по ютубу, или картина заденет, и выступят капельки в уголках глаз. И вот, сидишь и трешь эти капельки, а жена подходит и говорит:

— У тебя слезы.

— Нет, — отвечаю, — нет у меня никаких слез.

— Ну, вот же, вот в уголочках!

— Это пот, это просто пот, здесь душно.

— Огромный, толстый мужик, а слезы, тебе не стыдно?

И встанешь нехотя, оторвешься от красоты и пойдешь куда-то в темный угол вытирать слезинки.

 

Цивилизация

 

Понимая, что не эстетичен и не благороден, чай пью из пакетиков. Поэтому заваренный для гостей в заварнике элитный чай через месяц выглядит катастрофой, потому что в нем зарождается жизнь. И вот, откроешь заварник, смотришь на эту бело-голубую возникшую жизнь и колеблешься от восторга, от нового и неожиданного до омерзения перед новым и неожиданным. А тут еще таблетки для посудомоечной машины закончились. И вот, зажмешь нос и трясешь чайник над унитазом, а потом в резиновой перчатке соскребаешь со дна заварника всю эту омерзительно красивую новую жизнь и не можешь понять, то ли ты наводишь гигиену, то ли уничтожаешь прекрасное и вечное.

 

Анна Аркатова

 

Приходишь — ничего не готово

 

Так и знал. Стол в самом темном углу, ковёр в химчистке. Учебники стопкой как стояли, так и стоят под ногами. Холодильник без морозилки. На улице, вообще, минус.

Балкон завален досками. В телеке — ни одного понятного слова. На кухне женщина незнакомая с засученными рукавами. Мячика нет. То, что должно по идее крутиться, не крутится. Мячика нет. Всё звонит, не умолкает. Из двери, из плиты, из карманов. Мячика нет. Ничего не стерилизовано. Я так и знал. Всё болит. Термос купят только завтра. Всё непродуманно. Мячика нет. По всему миру конфликты.

И это только первый день, как меня принесли из роддома!

 

Балерина вышла из себя

 

На двадцать минут. Но ее место мгновенно заняли. Как будто ждали.

В себя пришел голод, здоровый сон, книга рецептов «Всё из одной муки», прогулки на горном велосипеде, алкогольные акцизы, ночные звонки однокласснику, шпильки 12 см, сериалы «одна ночь — один сезон» и как не в себя — шопинг по выходным.

Все они разместились на территории весом 49 кг и больше никуда не удалялись.

А балерина всего-то просила отгул на 28-е. Собачку привить. А директор не подписал. Ну, не подписал и не подписал. Дай бог и ему не болеть!

 

Новая жизнь

 

Я все собрала и вывезла. Решила начать новую жизнь. Всё теперь на складе. А я — в пути. К новой жизни. Абсолютно налегке. Ну, необходимое я, конечно, оставила: шампунь, коврик для йоги, поднос из ИКЕА, грелку, самокат, распылитель, термометр, набор скрепок, флейту, фарфоровую обезьяну, трубку для разговоров по скайпу, декодер, съёмный воротник…

Я разложила их в пустой квартире. Ну, как пустой? Мебель осталась. Мебель никто не хотел увозить. Как услышат — заберите мебель — так сразу трубку бросают или еще начинают угрожать.

«А что же на складе? — спросишь ты. ­— Что?»

«Твои письма, дружок».

 

Григорий Каковкин

 

 

Лагавулин

 

Двенадцатилетний «Лагавулин» за пять тысяч умеет говорить, он знает, кто ты, что ты и откуда. Можно сказать, это его обязанность — говорить мне правду. Только мне. Этот шотландский парень с дымком с острова Айла точно понимает произошедшее: она сказала — я ответил. Мы разошлись.

Ровно двенадцать лет назад, этот вискарь поместили в бочку. Двенадцать лет он созревал в темноте — я двенадцать лет не видел ее. Знал — жива, успешна, влюблена. Я тоже не пропадал без ласки. Лагавулин, еще глоток! А все равно, так хочется ее увидеть и сказать ей в глаза: какая же ты, все-таки, сука! Сука!

 

М*дак [1]

 

Сидоров родился м*даком. Так решили сначала в детском саду, потом подтвердили в школе, потом он закончил ВУЗ, но все продолжали считать его м*даком. Потом он защитил кандидатскую, потом докторскую, потом стал академиком РАН и ему вручили Звезду Героя. Похоронили м*дака на Новодевичьем кладбище под звуки духового оркестра. На большом барабане в оркестре играл старый дед, который еще мальчиком в детском саду сидел на горшке рядом с Сидоровым и показывал ему язык.

— Чудная у нас страна такая… — подумал он, когда родственники покойного отдавали ему деньги за исполнение траурного марша.

 

Таня

 

Сто лет прошло, как мы состарились. Острые углы спилены. Мраморные лестницы стерлись. Что же делать, Таня! Пора, пора! Влюбленности — что они могут дать теперь?

Только бы журчал ручей, грелись на солнышке воробьи, каркали вороны. Все банальности прожитого нами века мы принимаем. Это условие нашего нового договора, Таня. Никаких измен — все под честное слово. Без предисловий, без всяких «от автора», введений — это места для дураков.

Одна сплошная старость.

Одна сплошная преданность.

Одна сплошная теплота.

Так мы будем жить теперь — часовых дел мастера. Просто — прозаик и поэтесса.

 

Константин Карабчеев a.k.a Краник MC

 

Гуси

 

 

Они веселы, как никто. Один белый, другой серый. Они всегда вместе как инь и янь. Живут у какой-то женщины престарелой. По слухам их кормит она и поит. И не могут они уйти от нее в любой момент. Правда она содержит их тоже не просто так. А для того, чтобы поиметь что-то полезное. В любой момент зарезать может любого и насладиться вкусом плоти. Обычно бывает это по праздникам. И поэтому перед очередным пожилая женщина очень испугалась, когда гуси вдруг исчезли. Но они просто в придорожной канаве валялись. И женщина заметно успокоилась, когда сила непреодолимая заставила гусей вернуться.

 

Колдун

 

Видимо, это был неудачный и очень скучный день. От такой откровенной скуки придумал он землю. Земля была без края и, чтобы было удобнее добраться, и увидеть, на чем же она крепится, он придумал дороги. А как же по ним ходить? И придумал он ноги.

Он пошел. Шел недолго. И через некоторое время скучно стало опять ему. Придумал реки, которые потекли поперек дорог. Для того, чтобы переплыть реки, придумал лодку и к ней — весла. А грести — это уж совсем нудное занятие, поэтому ему пришло в голову выдумать вино. Он выпил немного и придумал друга. Потом придумал бутылку.

Открыл ее и выпил с другом.

 

Классическая музыка

 

Машенька услышала ее неожиданно. Музыка раздавалась из динамиков, прикрепленных почти у потолка. Это был большой симфонический оркестр. Звуки скрипок и альтов наполнили пространство. Музыка была негромкой и увлекательной. Никаких паттернов, ухающих ударных, гитар. Под такую музыку хотелось взлететь. Низкий звук виолончели и контрабаса создавал настроение покоя и отрешенности. Машенька закрыла глаза и прислонилась виском к светлой холодной стене. Такую музыку она не слушала почти никогда.

Вдруг звякнул мобильный телефон. Машенька посмотрела на экранчик и прочитала SMS. Встала, натянула джинсы. Смыла воду в унитазе и вышла обратно к друзьям.

 

Евгений Сулес

 

Старик и абрикосы

 

Стоит на рынке старик и продаёт абрикосы. Вдруг вижу — это Лимонов. Подошел, присмотрелся. Он!

— Брать будешь?

— Это же… вы?

— Ну, я.

— Так вы же…

— У каждого своя загробная жизнь. Кто в шоколаде, кто в говне. А кто с двух до пяти торгует абрикосами на рынке. Вот и вся валгалла.

И тогда я купил у Лимонова абрикосов. Пошёл по Москве, абрикосовый сок капал с холодных губ на подбородок и дальше, на землю.

Дошёл до Чеховки и дал лимоновских абрикосов Володе Гуге. Володя достал стаканы, и мы молча помянули Лимонова и закусили его абрикосами.

 

Тигр и сны

 

Между ними ничего не было. Только сказки. Каждую ночь она рассказывала ему сказки. Лекарство от бессонницы, лекарство от тоски. Ни одну он не дослушал до конца. Когда начинало светать, он засыпал.

«Тигр прекрасен, но бесполезен. Им можно любоваться, но близко лучше не подходить», — лениво сказала она и потянулась. Дальше он ничего не помнил. Она обречена рассказывать, а он обречён слушать и засыпать. Её сказки прекрасны, но бесполезны, как тигр. Надо проснуться и отрубить ей голову, решил он во сне. Хватит, тысяча сказок, тысяча бесполезных ночей, сколько можно?

Жаль только, что, когда он проснётся, снова забудет о своём решении.

 

Закрывая глаза

 

Что я вижу, когда закрываю глаза?.. Лицо матери. Я его уже стал забывать. Я вижу её, как на той фотографии, где ей пятнадцать. Как сейчас дочери. Всполохи света, что летят в темноте, как искры костра. Светлый лес с зарослями дикой малины. Мы идём с братом по тропинке, срываем ягоды с горящих закатным солнцем кустов и жадно едим. Уже начинает темнеть, я боюсь, что мы не найдём дорогу домой. Но молчу об этом.

Всё это я вижу, когда закрываю глаза. Смерти нет, нет времени и пространства, когда я закрываю глаза.

 

Дмитрий Брисенко

 

Краткие сведения о природе запаха

 

«Почему говорят, что запах слышен?» — спрашивают на сайте The Question. Ответов нет, хотя вопросу два с половиной года; то ли сложный, то ли скучный. Отвечаем здесь: запах слышен, потому что при прохождении через ноздри способен издавать звук. К примеру, запах с Кучинского полигона шипит и булькает, запах свежих марокканских мандаринов еле слышно звенит, а запах кота издает звук, как от хлопка одной ладони (хотя тем, у кого аллергия, слышится что-то близкое к падению на пол кастрюли). Таковы краткие сведения о природе и звуках запаха.

 

Аномальные овощи

 

Капуста в «Пятёрочке» столь велика, что её пилят на куски два здоровых мужика, вооружившись двуручной пилой. Я попросил взвесить килограмма два. Один из мужиков глянул на меня хмуро и сказал, что два килограмма — это вон огурцы или помидоры, или кабачок, а им, чтобы отвесить мне пару кило, придётся выпиливать лобзиком до вечера. Пришлось взять самый маленький кусок, на десять кило.

Зато свекла такая мелкая, что, выронив ее на пол, можно гоняться за ней по магазину весь день, а она будет ускользать и прятаться по щелям и под стеллажами.

Лук, морковь и картошка размеров обычных и затруднений при покупке не вызывают.

 

Автобус

 

Автобус, судя по всему, долго стоял в запасе; вдоль бортов его раскрасили графитчики. Теперь, когда он одряхлел, он опять понадобился; рисунки замалевали, осталось только лицо Зуса на одном из стёкол. По соседству с Цехом, где танцовщицы в мокрых от пота майках практикуют контемпори дэнс, переделывают в лофты бывшую конфетную фабрику Большевик; сюда и привезли на автобусе работяг. Конфетами здесь не пахнет давно, но сладковатый запах ощущается — от сизых дымов, окутывающих автобус. Двигатель работает на холостых и выхлоп плотный и едкий, как будто автобус заправляют не бензином, а сырой чёрной нефтью, залитой в бензобаки где-нибудь в Бухаре или на Апшероне.

 

 

[1] Использование этого слова в СМИ разрешено Госкомнадзором

31.12.20201 866
  • 4
Комментарии

Ольга Смагаринская

Соломон Волков: «Пушкин — наше всё, но я бы не хотел быть его соседом»

Павел Матвеев

Смерть Блока

Ольга Смагаринская

Роман Каплан — душа «Русского Самовара»

Ирина Терра

Александр Кушнер: «Я всю жизнь хотел быть как все»

Ирина Терра

Наум Коржавин: «Настоящая жизнь моя была в Москве»

Елена Кушнерова

Этери Анджапаридзе: «Я ещё не могла выговорить фамилию Нейгауз, но уже

Эмиль Сокольский

Поющий свет. Памяти Зинаиды Миркиной и Григория Померанца

Михаил Вирозуб

Покаяние Пастернака. Черновик

Игорь Джерри Курас

Камертон

Елена Кушнерова

Борис Блох: «Я думал, что главное — хорошо играть»

Людмила Безрукова

Возвращение невозвращенца

Дмитрий Петров

Смена столиц

Елизавета Евстигнеева

Земное и небесное

Наталья Рапопорт

Катапульта

Анна Лужбина

Стыд

Галина Лившиц

Первое немецкое слово, которое я запомнила, было Kinder

Борис Фабрикант

Ефим Гофман: «Синявский был похож на инопланетянина»

Марианна Тайманова

Встреча с Кундерой

Сергей Беляков

Парижские мальчики

Наталья Рапопорт

Мария Васильевна Розанова-Синявская, короткие встречи

Уже в продаже ЭТАЖИ 1 (33) март 2024




Коллектив авторов Самое важное — в нюансах
Галина Калинкина Текст найдёт писателя и задушит
Михаил Эпштейн Зияние, или Заклятие кистью
Николай Грозни Признак Будды
Юлия Медведева Роман с Индией
Александр Курапцев Кумаровские россказни
Ефим Бершин С чистого листа
Дмитрий В. Новиков Волканы
Марат Баскин Жили-были
Павел Матвеев Встреча двух разумов, или Искусство парадокса
Ефим Бершин Чистый ангел
Наталья Рапопорт Мария Васильевна Розанова-Синявская, короткие встречи
Алёна Рычкова-Закаблуковская Взошла глубинная вода
Анна Агнич Та самая женщина
Юрий Анненков (1889 – 1974) Воспоминания о Ленине
Елизавета Евстигнеева Яблочные кольца
Владимир Гуга Миноги с шампанским
Этажи Лауреаты премии журнала «Этажи» за 2023 год
Галина Калинкина Ольга Балла: «Критика — это служба понимания»
Михаил Эпштейн Лаборатория чувств. Рассказы о любви.
Наверх

Ваше сообщение успешно отправлено, мы ответим Вам в ближайшее время. Спасибо!

Обратная связь

Файл не выбран
Отправить

Регистрация прошла успешно, теперь Вы можете авторизоваться на сайте, используя свой Логин и Пароль.

Регистрация на сайте

Зарегистрироваться

Авторизация

Неверный e-mail или пароль

Авторизоваться