Во-первых, это не могло происходить на самом деле. Во-вторых, это все-таки происходило. Объяснить рационально то, что увидел Сергеев в ночь с четверга на пятницу в спальне своей двухкомнатной квартиры общей площадью 50 квадратных метров не мог, но он это видел собственными глазами. Сначала Сергеев себя ущипнул, чтобы проверить не спит ли он. Ущипнул больно: он не спал. Потом ему стало страшно, и он хотел закричать, но голоса не было. Вместо крика получилось тихое шипение. Затем он хотел заставить себя встать, добраться до телефона и позвонить в службу спасения, но осознал, что не помнит номера. «Может быть это галлюцинация?» — такая мысль пришла в голову Сергеева. Однако, накануне Сергеев не пил, а с антидепрессантов слез более года назад. Он дрожащей рукой включил на стене тусклый ночной светильник, взял с тумбочки очки, кое-как водрузил их себе на голову и еще раз посмотрел на то, что происходило справа от него на семейном ложе. Нет, сомнений быть не могло. В непосредственной близости от Сергеева, его жена Клава, дизайнер по профессии, левитировала во сне. Ее тело в ночной сорочке иностранного производства висело в воздухе в сантиметрах двадцати от поверхности матраса. Можно было бы представить, что Клава запихнула под одеяло подушки и лежит на них, но осмелевший Сергеев тихонечко откинул подол одеяла и посмотрел под него, даже провел рукой: ничего. Под одеялом не было никаких подпорок, которые моги бы удерживать тело Клавы на весу. Там была пустота. Надо было констатировать факт: Клава владела левитацией. Возможно, на бессознательном уровне. Клава улыбалась во сне и капельку похрапывала. Ее лицо было безмятежно. Сергееву захотелось шлепнуть Клаву по губам, чтобы она перестала улыбаться, так как самому Сергееву в этот момент было совсем невесело, но он не решился на рукоприкладство. Он рассудил, что если разбудит Клаву ударом по лицу, то потом ему будет очень сложно доказать не только ее левитацию, но дальнейшую целесообразность нахождения Клавы с Сергеевым под одной крышей. Он взял плед и подушку и выскользнул из спальни. Плотно закрыл дверь второй комнаты и лег на диван. «Ведь хотел же во время ремонта замки вставить в межкомнатных дверях, но Клава тогда не разрешила», — подумал Сергеев. Сон не шел. Он снова соскочил с дивана и для надежности подпер дверь стулом, в глубине души опасаясь, как бы Клава во сне случайно не залетела в большую комнату, где прятался Сергеев. Он попытался проанализировать создавшуюся ситуацию: «Итак, Клава левитирует сегодня. Возможно, будет левитировать завтра и послезавтра. Пока она просто висит в воздухе еще ничего, а если она в дальнейшем начнет передвигаться по воздуху, точно возникнут проблемы». Какие именно могут возникнуть проблемы, Сергеев пока не знал. Теперь Сергеев задавался вопросом, как ему реагировать на необычную трансформацию своей супруги. Сначала он решил, что завтра запишется на платный прием к психиатру и проконсультируется с доктором, как ему лечить от левитации свою жену. Сергеев чувствовал, что терапевт или какой-то другой медицинский специалист ему не поможет в этом вопросе. Только психиатр. Однако, вскоре он отказался от этой идеи. «Меня же в психушку и определят с такими заявлениями», — рассуждал Сергеев. Затем Сергеев стал вспоминать все, что он знает про левитацию. Вспомнил, что наука отрицает левитацию, но просветленные мистики и индийские йоги доказывали при свидетелях, что иногда это возможно. «Клаву проще было назвать облегченной, чем просветленной. В Индии она никогда не была. Правда, недавно она ездила в командировку в Череповец, но это все-таки разные вещи», — вспоминал Сергеев. Забылся он под утро, ненадежным тревожным сном. Снилась ему пятница. Сергеев пьяненьким среди ночи возвращается из бара домой, стараясь не шуметь плавно открывает ключом входную дверь, он входит в темную прихожую, нащупывает руками вешалку, наполовину стягивает с себя куртку и в этот момент из коридора в прихожую ногами вперед в белоснежной сорочке медленно влетает фигура Клавы. Летит она на уровне метров двух от пола и неумолимо движется на Сергеева. Ужас, который испытывает от этой сцены Сергеев сопоставим с его детским ужасом от просмотра фильма «Вий» в шестилетнем возрасте. Летит она очень тихо и величественно, не ощущая никаких преград в воздухе. Через несколько мгновений ноги Клавы должны столкнуться с искаженным от страха лицом Сергеева, но в последнее мгновенье Сергееву во сне удается выпутаться из рукавов куртки, сковывавших его движения. Он хватается за входную дверь и распахивает ее перед летящей женой, уворачиваясь от Клавы, как от шаровой молнии. Клавдия торжественно, как белый пароход вылетает из квартиры сначала в коридор, а затем исчезает в районе дверей лифта. Проснулся Сергеев от звука будильника на мокрой от слез и пота подушке. Сергеев, прижимаясь плечом к стене тяжело добрался до кухни. Там свежая, уже накрашенная, улыбающаяся Клава, как ни в чем не бывало, пила свой утренний кофе. «А ты чего от меня сбежал на диван?» — спросила жена. Красными, воспалёнными от недосыпа и вчерашнего страха глазами Сергеев удивленно смотрел на свою супругу: «Ты вчера ночью левитировала». Клава отреагировала мгновенно и предложила свою рифму к глаголу «левитировала», употребив глагол, который Сергееву никогда не нравился. Развернувшись, он поплелся в ванную. «Даже если я немножко храпела, это не повод обзываться и спать в зале», — крикнула ему вслед Клава. Все последующие ночи для Сергеева были тяжелыми. Клава засыпала быстро, уставшая после трудового дня. Сергеев же старался не заснуть, чтобы не пропустить момент старта процесса левитации у супруги, но в середине ночи Морфей обязательно смыкал его веки. Уже ближе к утру Сергеев с ужасов просыпался и наблюдал парящую в воздухе Клавдию. Высота парения стала меняться. Однажды в воскресенье Клава висела уже ближе к потолку возле люстры. Случались также и другие элементы движения. Сергееву стало казаться, что Клава на бессознательном уровне старается вылететь из спальни в район кухни. Один раз проснувшись Сергеев не нашел жену ни в постели, ни в воздухе. У Сергеева тяжело забухало сердце: он вспомнил, что летними теплыми ночами дверь балкона открыта. «А если Клава улетела?» — ужаснулся Сергеев. В этот момент хлопнула дверь спальни. Сонная Клава с зажмуренными глазами прошлепала к кровати, поцеловала испуганного Сергеева в нос и нырнула под одеяло. «В туалет ходила», — успокоился Сергеев. Этой ночью Клава не левитировала. «Взяла выходной», — рассуждал про себя Сергеев. Днём невыспавшийся Сергеев стал мучить себя неразрешенным вопросом: «Почему Клава левитирует, а он нет? Дана ли ей возможность летать свыше или эта способность передается на генетическом уровне? Может ли он усилием воли или через тренировки делать также?» Постепенно Сергеев в своих умозаключениях пришел к выводу, что он, как мужчина, обязан попробовать провести ряд экспериментов над собой, чтобы выяснить сможет ли он парить над землей, как его законная супруга. С понедельника, взяв на работе отгул, Сергеев начал осуществлять свой план. Началось все с турника. Сергеев пробовал зависать на перекладине. Получалось плохо: Сергеев больно и тяжело падал на пол. Пробовал медитировать, концентрируясь на мысли, что он должен оторваться от пола. Слово «должен» у Сергеева плохо сочеталось с исполнением заветного желания. Зад Сергеева плотно прилегал к домашнему паркету. Тут вспомнил Сергеев о персонаже романа Маркеса «Сто лет одиночества» католическом священнике, который по воскресеньям выходил на площадь Макондо и вслух читал Псалтырь. В конце чтения ноги священника открывались от земли, и он зависал в воздухе в некоторой близости от тверди земной. «Конечно, какой из меня иезуит. Однако, может быть стоит попробовать» —рассуждал Сергеев. Из молитв он знал наизусть только «Отче наш», а Псалтырь в домашней библиотеке отсутствовал. Сергеев закрыл глаза и хотел уже читать молитву, как в последней момент устыдился и выбежал из квартиры. Через неделю тщетных усилий, Сергеев смирился с мыслью, что левитировать, как Клава он не сможет. «Клава —женщина, она может рожать и менструировать. Она может левитировать. Ничего из этого мужикам недоступно. Тема закрыта. Это гендерная несправедливость, но мало ли несправедливостей в этом мире. Зато я, например, могу двигать ушами. Вроде ничего особенного, но в детстве этот фокус проходил на «ура», — рефлексировал по вечерам Сергеев. В конце концов Сергеев решил обратиться к своему приятелю, увлекающемуся эзотерикой, чтобы тот нашел ему надежного ясновидящего для решения деликатной проблемы. Вскоре знакомый дал ему визитную карточку человека, который мог решить любые вопросы. На визитке было написано одно слово: «шаман». И номер мобильного телефона. Сергеев до этого случая не знал, что у шаманов бывают визитки, да и живого шамана он никогда не видел. Шаман принимал в деловом центре на пятнадцатом этаже. Выглядел он как менеджер среднего звена: в темном костюме-двойке и с ноутбуком на столе. «А что он должен с бубном сидеть?» — оправдывал ясновидящего Сергеев. Правда, в руке шамана были массивные, по-видимому, дорогие четки. Увидев их Сергеев успокоился. Шаманская атрибутика присутствовала. Шаман попросил Сергеева изложить суть проблемы. Сергеев стал подробно рассказывать о Клаве, левитации и ее полетах по двухкомнатной квартире. Закончив рассказ, он спросил прорицателя: «Скажите, что мне c женой делать?» То, что произошло дальше, не вписывалось ни в какие представления Сергеева о консультациях у экстрасенсов и ясновидящих. Шаман встал и больно стукнул четками Сергеева по лбу: «Что делать? Любить ее во всех проявлениях, состояниях и воплощениях. Неужели непонятно?» Сергеев практически выбежал из офиса. Если бы не красная ссадина на лбу, можно было бы сказать, что шаман ему привиделся. После сеанса у Сергеева как будто прояснилось в голове. Вопросы ушли, жизнь предстала перед Сергеевым в ее естественной простоте. Сергеев заказал и повесил на окна прочные москитные сетки, чтобы Клава ненароком не выпорхнула в бессознательном состоянии на улицу, прибил мягкий войлок на косяки проемов межкомнатных дверей, чтобы Клаве было не больно стукаться головой во время ночного полета. Купил упругий ортопедический матрос и незаметно для жены поменял старый на только что купленный. Возле холодильника повесил ночник: на всякий пожарный случай. Полёты второй половины больше не пугали Сергеева. Сама Клава, так казалось Сергееву, после левитации стала выглядеть гораздо жизнерадостней. Как-то субботней ночью Сергеев в приливе необъяснимой нежности поцеловал левитирующую жену сначала в теплую макушку, а потом и в губы. «Надо завтра заказать на Wildberries Клаве ночную сорочку, чтобы она была обязательно со святящимися в темноте элементами, как на куртках у гаишников», — засыпая, подумал умиротворённый Сергеев.

Александр Каштанов. Автор нескольких рассказов и пьес. Печатался в журналах «Слово.Word», «Современная драматургия», «Перископ», «Нижний Новгород», «Бельские просторы», «Литератуrra», на интернет-порталах «Год литературы», «Прочтение». Сценарий «Никакого смешного» занял 1 место на Международном конкурсе киносценариев ВГИК «Новый взгляд». Живет в Екатеринбурге.