Энди Мак Говерн не был жестоким плантатором. Нет, сэр, не был. И управляющий Джеймисон был вовсе не зверь. Конечно, на Фэйри Хилл рабов тоже пороли и наказывали. Но вот тех пыток и ужасов, как на других плантациях, не было. Нет, сэр, не было. От того, что рассказывали про плантации Гринов, волосы дыбом вставали. А у мастера Мак Говерна было вполне сносно. Собирай свою дневную норму хлопка, и никто тебя пальцем не тронет. Даже доктора приглашали, если заболеешь. Энди Мак Говерн берег своих рабов. Чай не даром достались.

Рабы жили в небольших хижинах. И при каждой хижине была грядка. Хоть маленькая, да своя земля, на которой можно было выращивать окру, бататы и кабачки. И мастер Мак Говерн был не против. А почему бы и нет? Когда рабы сыты и довольны, они и работают лучше, и не сбегают. Так он считал. И Джеймисону внушил. А Джеймисону чего? Ему жалование платят хорошее. Как приказали, так и сделает.

Вот поэтому все были, конечно, предельно изумлены, когда Куашиба, то есть Бетти, сбежала. Уже потом, когда её поймали, то все узнали, что она спуталась с беглым негром, который пробирался с юга в северные штаты и какое-то время прятался в лесах возле плантации Мак Говерна. А Бетти любила собирать травы и часто уходила далеко в лес. Я же говорю, что у мастера Мак Говерна была чуть ли не полная свобода. Ни за кем особо не следили. Ведь никому и в голову бы не пришло бежать от такого хозяина.

Спохватились лишь на третий день, когда выяснилось, что Бетти две ночи не ночевала в своей хижине и что её сын, Джуба, уже который день сидит впроголодь. Мужа у Куашибы не было. Родственников тоже. Вообще родственники на плантациях — большая редкость. А вот Джуба у неё был. Единственный сынок. У Бетти кожа была такая чёрная, что синевой отливала. А Джуба был намного светлее. Болтали, конечно, всякое. Некоторые упоминали Джеймисона. Хотя, я считаю, что это совершеннейшая чушь. Джеймисону нравились только белые тела. Каждый свой выходной он ездил в город и развлекался в салоне у ЛуАнн. Никто его ни разу не видел с негритянкой. Нет, сэр.

А вот мастер Мак Говерн был из другого теста. Не пропускал ни одного негритянского карнавала, ни одного праздника. Негры настолько привыкли, что он всегда присутствует на гуляньях, что веселились и танцевали не стесняясь. И если бы кто внимательно понаблюдал за мастером Мак Говерном, как он разглядывает танцующих девчонок, как взгляд его приклеивается к одной из них и становится масляным... Собственно, Джуба был не единственным ребёнком-мулатом на нашей плантации.

Уж не знаю было ли что между Бетти и мастером Мак Говерном, но то, что он её никогда не наказывал — это чистая правда. И на тяжёлые работы её никогда не определяли. Жила, как у Христа за пазухой. И вот эта дура сбегает. Конечно, мастеру Мак Говерну пришлось снарядить поисковую бригаду. А ведь это стоит немалых денег. Часто поиски обходятся плантатору гораздо дороже беглого раба. Но не искать нельзя. Во-первых, это дело чести. Если плантатор не будет ловить и наказывать беглых, то как на него посмотрят соседи? А во-вторых, это дело принципа. Одному сойдёт с рук, так все побегут. Слабину давать нельзя.

Когда Бетти поймали и привезли в посёлок в клетке, то было видно, что мастеру Мак Говерну это всё не по душе. Он вышел, глянул на клетку, в которой Бетти выла от страха, отдал вполголоса распоряжения Джеймисону и ушёл в дом. Даже при порке не захотел присутствовать.

Бетти пороли два часа. Тех, кто пороли, сменяли четыре раза. Народ толпился, глазел. У нас не часто такое бывало. Потом всех разогнали, а Бетти оставили у столба умирать. Женщинам запретили её снимать. Они конечно утирали слёзы и шептались о том, как это ужасно, но все понимали, что бывают смерти и пострашнее.

В суматохе все забыли про Джубу. И ведь надо же — именно мастер Мак Говерн приказал через пару дней привести мальчишку. Сначала его определили на кухню в помощники к толстой Джемайме. А вскоре мастер Энди договорился в городе с кузнецом и отдал Джубу к нему в подмастерье. «Будет потом у нас на плантации свой кузнец», — так он сказал Джеймисону. Словно с ним кто спорил. А когда заполняли метрику, то мастер Энди приказал Джубу записать Джеймсом. Старшего сына мастера Мак Говерна тоже Джеймсом звали. Может поэтому. «Хватит, говорит, этих варварских имён. Пусть, говорит, будет достойное христианское имя». А вместо фамилии велел написать «Мак Говерн». Тогда часто рабов записывали под именем хозяина. Так что никто не заподозрил в этом ничего странного.

***

Кевин Мак Говерн приходил на перекрёсток Третьей авеню и Гранд стрит каждый день. Это был его перекрёсток. Так уж сложилось, и никто не оспаривал его права сидеть тут с картонкой, на которой было нацарапано что-то жалостливое вроде «Ветеран войны в заливе. Бездомный и голодный». Хотя ни на какой войне Кевин Мак Говерн никогда не бывал. Тем не менее, он действительно был бездомный и ночевал каждую ночь либо в ночлежке, либо, когда было тепло, где придётся. И голодным он был часто. Это тоже было правдой. А вот про причины такого его плачевного положения лучше было правды не писать. Они бы вряд ли вызвали сочувствия у проезжающей мимо публики. Вот, например, как у этой чернокожей сучки в перламутровом Мейбахе, которая уж точно ничего не даст.

Сесилия Мак Говерн возвращалась с конференции кардиологов. Отель бронировать смысла не было. Два часа по автостраде и она дома. Но нужно было заправить машину, и она съехала с дороги в этот совершенно незнакомый район. Судя по всему, неблагополучный. На каждом углу — попрошайка. Сесилия порылась в сумочке и достала доллар. Она всегда подавала тем, кто просил. Её друг Лез вечно ей выговаривал: «Селия, ты доверчива, как дитя! Ведь эти проходимцы тебя обманывают!» Ну и пусть обманывают. Но если хоть один их них не обманывает, то это уже стоит того. К тому же, если человек вынужден клянчить деньги, то ему вряд ли можно позавидовать.

Сесилия всегда задумывалась над тем, что вынудило тех, кому она помогала, просить. Вот, в частности, этот молодой, рыжий, веснушчатый мужчина. Что заставило его? Скорее всего, выпивка. А может и наркотики. Бедняга. Сесилия опустила чуть затемнённое стекло Мэйбаха и протянула Кевину доллар.

— Да благословит вас господь, мадам, — поклонился Кевин Сесилии. А Сесилия ласково улыбнулась ему в ответ. Через секунду загорелся зелёный, перламутровый красавец Мэйбах тронулся с места, навсегда разлучая Кевина и Сесилию, двух совершенно разных людей, из разных городов и даже миров. Людей, объединённых лишь одной и той же вполне распространённой фамилией. Фамилией, которую им дал их пра-, пра-, прадедушка — Энди Мак Говерн.

Анастасия Сорс (Anastasia Sorce) родилась в Екатеринбурге. Окончив Уральский университет, в 1995 году эмигрировала в Америку. Там она пережила несколько профессиональных реинкарнаций и, наконец, вернулась к своему юношескому увлечению — литературе. Анастасия — автор собственного блога — публиковалась в издательстве "Снежный Ком". В настоящее время живёт в пригороде Нью-Йорка с мужем и двумя детьми и посвящает своё время семье, работе и изучению художественного письма и литературы на заочном отделении Кембриджского университета.