ISA

Падает — капля за каплей —

И точит, точит…

Долгая пытка — придумай себе другую.

Эта зима обмоет всех одиночек

И сохранит во льду их.

Кто на бегу срывает гирлянды с веток? —

«Света мне, света!» —

Довольно ли для восторга?

Эта зима запомнит свои букеты

И исключит повторы.

Руки холодные пляшут прощальный танец…

Спать, кистепёрые! — здесь вам и лёд, и вечность.

Это — зима.

В прозрачном её стакане

Не угасают свечи.

*****

Здесь такие стены, что рядом не видно неба.

Здесь густая ряска стелется по воде.

Здесь пустое слово пустили за мной по следу:

не догнать,

не взять —

доглядеть.

Разложить по полочкам,

выяснить — по порядку,

под сурдинку выстроить грамотный алфавит:

всё крючки да кралечки,

галочки с фонарями…

Не ходи по мостику — будешь бит!

За двоих небитых — довесок:

один убитый.

Да такой сердитый, что стоит ли, право, брать?

На семи ветрах мы дубили свои ланиты —

не чураемся подставлять.

*****

Лето.

Нет, не лето господне —

календарная матрица: юнь, юль, ааааа… —

долгим звуком — на бронзовый росчерк грозы.

Заложило!

Уши, глаза…

Даже платье стекает в землю.

Глядишь, прорастёт — потом — новой ромашкой:

сдержанный принт,

аптекарский огород.

В ночной июльской столице

можно почуять лето —

если просечь лабиринт переходов.

Подземных.

Иди!

Прорастёшь на той стороне!

Верю.

Теория потопа

Я простилась с тобой,

когда время сомкнулось над головой:

ты не мой теперь, не живой…

Немой — теперь это — слитно.

И рябит волна, как молитва, —

жиром жаберных свечек.

Ты из тамошних речек — не пей,

стынь-вода люта — отнимает всё,

что сталось от живота:

и твою,

и людскую память.

Водяные мельницы жерновами

Не машут — и так перемелется-перельётся.

Перемолится.

Слышь: топор стучит — чурки колются, до трухи-щепы:

даже мал огонь поднеси — так и вспыхнут.

Нет…

Вода прибирает — тихо.

Как щенят слепых.

*****

По горящим мостам догоняют меня следы.

Узнаю — мои,

но не помню, когда и где.

Расстилается дым —

только реки его пусты,

и тропинки босы,

и ме́жи не разглядеть.

Развиднеется — встану,

сырой подол отряхну,

разверну хоругви на все солоны ветра:

расклевали, соколы, хворенькую весну,

разметали косточки по золотым дворам, —

Сторожим покуда.

А коли припрёт пора,

на костях да пёрышках выгребем со двора.

Смерть Кощеева

Как мёртвый глаз в просроченном яйце –

Желток в белке на острие оси.

Иванушка нахмурился в прицел,

Ему ни победить, ни откосить:

Есть утка, заяц, ларчик… даже дуб,

Седой Буян и бурный окиян,

Но чью беду руками разведут

Желток в белке – у смерти по краям?

Любовь не переменится с лица,

Не перепишет траурную речь:

Не допускают мысли о птенцах

Не жизнь, но смерть избравшие стеречь.

На распутье

Было ль, не было…

Утро вечера

Мудренее, как ни взгляни.

Красным девицам делать нечего —

Под окошком рифмуют дни,

И ложатся дни-поперечины

Всем хороминам — поперёк.

Ясным соколам делать нечего

На развилке у трёх дорог…

Валуны потрясают буквами —

Не читая идём-бредём:

Были добрыми — стали куклами.

Кукол бросили

под дождём.

Куриный бог

Ну и что, что камень? — Вода всё равно течёт.

Хочешь камнем — будь — и как камень молчи на дне.

Скольким желаньям вот так обнулили счёт —

Только лежат окатыши в глубине.

Разве найдётся один, что с дырой насквозь…

Точит и точит вода, как сверло внутри.

Это куриный бог — подбери, авось,

Как талисман заживёт у твоей двери.

Глупые куры спят, не страшась громов,

Верят, что счастливы, милые, в шалаше. —

Это куриный бог, повелитель снов.

Камень с водой в душе.

*****

Заурядная гавань:

Спокойно — ни ветра, ни волн,

Неумелый рыбак над своим худосочным уловом —

Даже жаль бедолагу

и лодку его бестолковую,

Заголившую киль над песком.

Соль пейзажа… А солнце

Плывет по белёсой воде,

Кошка тащит рыбёшку, косится на сонную чайку…

Эс-о-эс! Не скучаю,

Сижу и ракушки счищаю.

В остальном не у дел.

Как всегда: в остальном — не у дел.

Если что — не тушуйся: посланья в бутылках сюда

Доставляет течение.

Тара — с любой этикеткой.

А надумаешь — летом (да-да, здесь случается лето!)

Приплывай,

Опускай якоря,

Прирастай навсегда.

Хватит рыб и ракушек,

И чаек, и кошек, и снов,

Заживём пустотой, и я буду твоей прилипалой…

Отрывай этикетки! — я сдуру вчера испугалась:

Прочитала — вина…

А было — вино. Вино!

Ольга Воронина – поэт, критик, литературный редактор. Россия, Москва. Окончила Литературный институт имени А.М. Горького. Член Союза писателей России и Российского союза писателей; член жюри Международного литературного конкурса «Кубок мира по русской поэзии» и Открытого чемпионата Балтии по русской поэзии. Библиография: полисборники «Маме» (М.: Художественная литература, 1998), «Идея соловья» (М.: Молодёжный издательский центр, 1999), «Нашкрым» – антология современных поэтических текстов о Крыме на русском языке, выпущенная в 2014 г. издательством «КРиК» (США); книга стихов «Тень крыльев» (М.: Русский Двор, 2002). Готовится к выходу книга стихов «Аберрация памяти».