ГЛАВНАЯ

В нашем агентстве «Ритуал» на Рогожской улице вообще нет некрасивых людей. Это даже смешно. Директор агентства Максим — статен, черноволос и похож на звезду немого кино — какого-нибудь там Ивана Мозжухина. Его подруга Лена — настоящая кустодиевская красавица с голубыми глазами, громким голосом и большим, влажным ртом, даже джинсы, стильно разодранные на полных коленях, ее нисколько не портят. Лена — моя одногодка, ей тридцать шесть, Максим старше, остальные все у нас молодые — и менеджеры, и агенты, и флористы. Днём в агентстве скукотища смертная. Звонки со «Скорой» идут редко, «ночные» агенты приедут только вечером, начальство — тоже. В сотый раз выхожу покурить на крыльцо, предусмотрительно прихватив оба телефона — один для рабочих звонков, другой — для связи с Леной и Максимом. На крыльце...

11 августа состоялась презентация литературно-художественного журнала «Этажи» в Санкт-Петербурге в магазине «Буквоед». Главный редактор Ирина...

Сергей Иванович Чупринин — известный российский литературный критик, литературовед и публицист, главный редактор литературного журнала "Знамя" —...

Поговори чуть-чуть со мной, мне холодно весной. Возьми меня в свой флот речной, в свой дивный флот речной.   Хотя бы юнгой в экипаж, пусть я уже не юн. Работу мне любую дашь, хоть вычищать гальюн.   Я век стоял на берегу, терял часы и дни. Уже я видеть не могу плавучие огни.   Какой оклад, какой расход — расскажешь мне потом. Возьми меня на теплоход, идущий под мостом.   Где чардаш бьется о фальшборт и палуба в дыму. Где кровь шампанская течет сквозь Тверь и Кострому.   Не отходи, побудь со мной, мне сердце успокой. Возьми меня в свой флот речной, не нужен мне морской.   Хоть крысой в трюм меня впиши, хоть судовым червем. Последней браги для души из Волги зачерпнем.   Потом глумись и веселись весь бесконечный век. Но хоть до Астрахани, плиз, не списывай на брег.   ПРИКИНЬ   Бивис, они сказали: Белла Ахмадулина. Прикинь, чувак:...

Плохо Алёше; больно, жарко, беспамятно; и то ли мокрые простыни под ним струятся змеями, то ли сам он, измученный, измождённый, растаивая, змеится и струится по простыням. Домашние стоят у постели, и их озабоченные лица слились в один мутный безразмерный пузырь. Пузырь вот-вот лопнет, разлетятся в стороны скрежещущие стены, обрушится вниз тяжёлый высокий потолок, и скрученный, разорванный гадкими простынями Алёша умрёт в никуда. А может, он просто просочится сквозь них туда, где не будет ни боли, ни муки, ни самого Алёши, — а пузырь так и не лопнет, навсегда останется здесь. Папа не поможет; вот он стоит, подсвеченный окном, почти прозрачный, крутя и кусая стеклянную бородку, и глаза его тоже остекленевшие и пустоватые, как всегда. Он будто нарисованный карандашом человечек, которого забыли раскрасить, — может быть, даже полустёртый кем-то злым и шаловливым. Папа...

В этом году свой юбилей (80 лет) отметил петербургский поэт Вячеслав Абрамович Лейкин. С начала 1970-х В.А. руководил известным петербургским детским литературным...