ГЛАВНАЯ

Он по-пингвиньи оттопырил руки и вспорхнул на низенькую шаткую ограду, и даже сделал несколько продольных шагов — ему хотелось быть с ней юным сорванцом. Так он себя и чувствовал. Солнце затопило колодец двора и сиренево-розовато-серые голуби, несмотря на громоздкость прилагательного, определяющего их цвет, легко скользили в пыльных лучах, то усаживаясь нотами на провода, то спускаясь к черепаховому люку, на котором с миром покоился внушительных размеров кусок черствого позеленевшего хлеба. Она улыбалась. Или это закатное солнце со всем воздушным подводным искрящимся августом проникало внутрь нее и озаряло изнутри. А! — коротко с кнаклаутом выдохнул он, спрыгивая с опасно покосившейся от его спортивного азарта оградки на лысый участок усыхающего цветника. — Я хочу провести вас двором, где растет то дерево. Они свернули в новый проулок, а выделенное голосом...

Словно “Буря и натиск”, когда не по Гёте, а так, Недалече от мест, где живёт по наитию Пригов, Я пишу на манжете твоём, как на чистых листах, Как...

Сигарета Николя испепелилась, а он задумался, охватив руками голову. — Странно, что мы живем в одном пространстве и не замечаем такие личности, — сказал...

Дорога не заканчивается, и не заканчивается Массачусетс. Впереди вереница успевших проснуться улиц. Пуритане встают, как правило, перед рассветом. Особенно теперь, когда лето.   Проснись, подруга, и в легком до миноре пропой мелодию новым краям и морю, захватившему силой весь левый берег взгляда. Проснись, и пускай прохлада   ворвется в оконную щель со скоростью километров в сто двадцать — сто тридцать. Пускай незатейливым ветром продуваются мысли, летящие за борт и на северо-запад.   Декабрь 2007                                               Имели место дни без всякой хронологии: рассеянным умом подводились итоги и теснились, сужались, рассыпались в разговоре, в котором присутствовала боль, лишенная горя.   Глаза и город на шабаше...

Он родился первым ребенком в семье, принадлежащей к разветвленному клану богемной элиты. Мать его была музыкальным критиком, а отец известным драматургом. Его крестили в католичество. О детстве его известно лишь, что он быстро бегал, много ел и оставался худым, болел бурно и очень быстро выздоравливал. Однако известно, что уже в 14 лет он впервые оказался на койке городской психиатрической больницы для принудительного лечения от токсикомании. Тогда это были «колеса». Очень скоро после завершения первого курса лечения он освоил все доступные наркотики, ел «солому», кололся ханкой, джефом, не отдавая предпочтения стимуляторам либо опиатам, продолжая при этом употреблять все без разбора лекарственные препараты группы А с выраженным психотропным эффектом. Он окончил школу со средним баллом 4,8, поступил в политехнический институт на факультет архитектуры,...

Авторские этажи. Поэзия Вячеслав Лейкин. Сидящий на стуле Игорь Караулов. Снятся Ахиллу родные берёзки Евгений Коган. Три стихотворения Вадим Смоляк. Упавшие лётчики...