ГЛАВНАЯ

Мария Дмитриевна была из бывших. Училась в гимназии в Томске, играла на рояле, удачно, по любви, вышла замуж. Когда осенью 1919 красные уже совсем подошли к Томску ее муж — ротмистр от кавалерии — достал плацкарту до Харбина для себя, жены и сына Игоря. В Чите состав попал под обстрел, на улице поднялась суета и крики, муж схватил наган, выскочил в туманный мороз и исчез навсегда. Стрельба утихла, но она с Игорем, которому тогда едва десять исполнилось, еще долго сидела в одиноком купе. Потом закутались в самое теплое, взяли два чемодана и спустились из вагона на утоптанный снег. Мужа не было ни среди живых, ни среди убитых, которые лежали рядком на каменном полу в углу пустого буфетного зала. Говорили, что бандиты увели с собой несколько человек, среди которых были раненые, но, как это водится на вокзалах, никто ничего толком не знал, а начальство разбежалось....

Холст обмануть нельзя. Можно придумать миф о себе, создать легенду. Но всё уйдёт, исчезнет, как только кто-то начнёт всматриваться. Заказ. Надо сделать в срок и...

Был у Гранина в Доме писателей. Отнес ему переделанный еще раз рассказ «Родственные души». Ответ будет в среду. Я чуть не проглотил язык от страха перед...

*** Ну что ты все плачешь, золотко, не убивайся так. В жизни случается всякое. Не уходи, погоди. Пойми, не всякий мужчина — подонок, подлец  и дурак, Пойми, у нас, моя умница, с тобой еще все впереди.   Не плачь, не грусти, ненаглядная, горючие слезы утри, Мы все начнем с тобой заново, совершенно с нуля. Верю, что счастье к нам явится где-то денька через три, Скорей всего, это случится тридцатого февраля.   *** Давай в края запретные рванем и заново откроем эту землю. Шучу с огнем, с огнем шучу, шучу с огнем, другие шутки отвергаю, не приемлю. Любовь — как раз пожар, как раз огонь, стократно на кострах ее сгорали. Про счастье ты мне больше не долдонь: довольно, хватит, нет его, украли. Над прошлыми восторгами всплакнем. Еще одна любовь пылает жарко. Шучу с огнем, с огнем шучу, шучу с огнем. Ты рядом, здесь — нет лучшего подарка.   ***...

Здесь такая синева Хоть представь на миг Что несёт меня трамвай  Мимо глаз твоих И не так уж велика  У меня беда Но проснусь и Боже как Я попал сюда Только бабочкой в окне Лодочкой в горсти Тот мотив который не Воспроизвести   Очень серьезно   А ночь наступает черна как смородина Чудна и торжественна в клумбах шмели И воздух от жара столь плотен что вроде бы Не видно земли Густеет над городом тёмное месиво Деревья листвой шевелят И сходит вода словно пальцы гермесовы На панцирь сгоревшего здесь жигуля И громче собак и взорвавшейся градины Сирен всполошённых и ливня поверх В обугленных недрах врубается радио И ловит почти без помех И голос звезды отдаленного выселка Мне до рассвета поёт О самой прекрасной о самой немыслимой А я-то не верил а вот   Космополитинформация   А когда однажды поймёшь, что нет Ни шиша у тебя в горсти, Нет патронов, канул...

Энди Мак Говерн не был жестоким плантатором. Нет, сэр, не был. И управляющий Джеймисон был вовсе не зверь. Конечно, на Фэйри Хилл рабов тоже пороли и наказывали. Но...