Юлия Стоногина

Вкусные укиё-э. Японская кухня как машина времени

24.01.20212 379

Мы едим для того, чтобы жить? Мы живем для того, чтобы есть? Древняя максима Сократа веками пристыжала европейское обжорство. А вот для японцев никакого тут противоречия нет. И то, и другое — баланс. Одна из лучших «пандемических» выставок Токио была развернута в известном столичном арт-центре — Музее Мори. Организаторы представили весьма вдохновляющую грань японской гравюры укиё-э: еда, кулинария, японская кухня. В традиционном представлении укиё-э («Картины зыбкого мира») — это изображения красавиц, актеров кабуки, знаменитые природные локации...

Писатель против коронавируса. Вести из Японии

13.03.20202 667

Мировой корона-кризис и слухи о подступающем дефиците возымели свое действие и в благополучной Японии. В предыдущую неделю японские домохозяйки смели с магазинных полок всю туалетную бумагу, стремясь сделать для семьи едва не годовой запас. На фоне такого демарша полстраны ощутило не только острую нехватку насущной туалетной бумаги, но и сильное раздражение. Неприятный это опыт: заснуть в правовом государстве и третьей экономике мира, а проснуться в Средневековье с его суевериями, страхами и поиском ведьм. В эти трудные дни хорошо известный в России писатель Симада Масахико разместил в своем...

Вопросы к писателю Асада Дзиро и к самой себе

22.07.20192 525

Не понимаю, почему японский прозаик Асада еще не переводится массово на русский язык. У него тьма преимуществ, способных обеспечить ему сверхпопулярность в России. Его объемный литературный багаж содержит полумистические повести, с интеграцией в современные сюжеты японской мифологии; романы из самурайской жизни; якудза-экшн с глубоким проникновением в реалии; бытописательские, изящно стилизованные истории начала прошлого века. Трудности, впрочем, тоже есть: слишком хороший для беллетриста язык изложения и богатый лексикон. Его повести и романы настолько разноголосы, словно принадлежат как...

Ольга Смагаринская

Соломон Волков: «Пушкин — наше всё, но я бы не хотел быть его соседом»

Борис Фабрикант

Валентина Полухина: «Я, конечно, была влюблена в Бродского»

Павел Матвеев

Смерть Блока

Ольга Смагаринская

Михаил Богин: «Я попал под горячую руку холодной войны»

Виктор Есипов

Майя

Павел Матвеев

Анатолий Кузнецов: судьба перебежчика