Художника Варю Кулешенко я знаю очень давно. Четырнадцать лет. Помню теплый мартовский день, когда мы с ней вышли из роддома и с тех пор идем вместе по жизни, чему я ужасно рада. Идем и разговариваем.

***

Вообще, я хотела назвать Варьку Евгенией. Это имя всегда мне нравилось. Потом все пошло наперекосяк, я утратила веру в себя и светлое будущее и назвала Варьку Варькой. Скоро ей получать паспорт. Говорю ей за завтраком:
— А давай ты запишешься в паспорте Евгенией?
— Зачем??
— Ну, Варек пруд пруди, и имя тяжелое, великомученическое. А Женя — легко, неизбито и решает все проблемы.
— Это какие?
— Ну, по моим наблюдениям женщины с мужским именем легче шагают по жизни и пользуются большим успехом.
— А когда ты меня называла, ты не могла обо всем этом подумать?
— Момент был трудный. Я растерялась. Давай с сегодняшнего дня, чтоб ты привыкала, буду звать тебя Женей. Идет?
Варька долго и озабоченно смотрит:
— Мам, тебе новых детей лень рожать, так ты старых будешь по сто раз переименовывать??

ДЕТСТВО

Давным-давно, Варьке было года три, cварила на ужин брокколи. Варька с ужасом посмотрела в тарелку и спросила:

— Что это?!
— Это брокколи.
— А что с ними делают?
— Едят.
— Мама! Я не буду есть деревья!

Так с тех пор и не ест.

***
Сидим с Варей в её комнате.
— Мам, а ты не могла бы уйти к себе?
— Почему?
— Я пытаюсь подумать о чём-нибудь хорошем, а ты со своим лицом мне мешаешь.

***

"Человек только из сольфедживы  вернулся, а вы его изводите!"

***

Рисовать не хочет, читать не хочет. Сидит и часами смотрит передачу "Уральские пельмени". Говорю ей:
— Варя, все вырастут и станут знаменитыми художниками, писателями...
— А я?
— А ты станешь уральским пельменем!

***

В Макавто Варе с хэппимилом выдали бумажную маску обезьяны.
— Мам, хочешь примерить?
— Ну, давай, — надеваю маску. — И как я выгляжу?
— Да примерно так же.

***

Пока стояли в пробке, Варя высказалась про любовь, которую люди сначала теряют, а потом пытаются вернуть назад. Она сказала:

— Мам, это же как поймать в море рыбу, кинуть её обратно, а потом пытаться поймать ту же рыбу снова.

ОТРОЧЕСТВО

Читая заданного по программе Тараса Бульбу, Варька выяснила, что она хохол, а я — жид. Русская литература, определённо, сплотила нашу семью.

ЧЕРВЯК
Шли из магазина. В ледяной луже погибал бездомный дождевой червяк. Варька поддела его палкой и вытащила.
— Судя по просвечивающему позвоночнику он не ел уже несколько дней, — сказала я.
— Это не позвоночник, это хорда, — cказала Варя. 
— Давай возьмем его домой, — cказала я. — Ты же хотела животное.
— Это не животное, — cказала Варя.
— Зато он мало ест, не грызет обувь и, если мы куда-нибудь поедем, он всегда сможет подождать нас в палисаднике.
Червяк слушал нас, неприятно растягиваясь и сокращаясь на палке.
— Он какой-то несимпатичный, — cказала Варя.
— Ты сама не знаешь, чего хочешь, — cказала я. 
— Я бы хотела его разрезать и посмотреть под микроскопом.
— Он умрет.
— Неа. Ему все равно.
— Это если поперек все равно. А вдоль — умрет.
— Ладно. Ну его в жопу.
Мы положили червя в лужу и пошли домой.

ЕВРЕЙ И ГАЛОША

Варькино безалаберное отношение к вещам доводит меня до бешенства. Вечно у нее вырванные молнии, разодранные карманы, стоптанные задники на туфлях, не говоря уже о бесследно исчезающих шарфах и толстовках. Война с вещами — это по отцовской линии. 
Пришли с ней с танцев, и она, пыхтя, стала снимать ботинки. Один сняла, другой аж трещит. Смотрю — а она шнурки даже не развязала, так их пытается стащить, как галоши. А я-то думаю, что у нее ботинки такие скособоченные, вроде недавно покупали. 
— В деревню! — завопила я. — К деду на хутор!! Будешь там в халате и галошах шмыгать и коров доить!!
От злости захотелось есть. Заварила себе чай, сижу, пью, думаю о том, что прав-таки Фромм, и культура, чёрт ее подери, передается генетически. Приходит Варька c умильным выражением лица:
— Мама, давай не ругаться. Я тебя очень люблю.
Я еще не успела остыть и отвечаю:
— Я тоже тебя, Варя, люблю, но буду называть теперь Галошей.
— Ах, так?! — разозлилась Варька. — Тогда я буду называть тебя … Еврей!

Так что с сегодняшнего вечера мы Еврей и Галоша.

ПУШКИН
Сидим с Варькой, разбираем задачу. Она ни хрена не понимает, я злюсь.
— У Пушкина тоже были проблемы с математикой! — восклицает Варька.
— Это да.
— А потом его застрелили, — говорит она и грустно замолкает.

ГАЛСТУК
В Коктебеле купила новенький пионерский галстук с фабричной этикеткой, 80 коп. С утра подбивала Варьку надеть его в школу. В наши времена за приход без галстука делали выговор. Хотелось узнать, что теперь будет за появление в галстуке.
Варька не согласилась.
— Cама носи, — сказала она.
— Мне надеть его некуда, я ж в школу не хожу.
— А ты в магазин надень. Или в метро.
— Там нет учителей.
— А тебе учителя нужны?
— Ну да, в этом вся фишка.
— Тогда надень его, когда пойдешь на родительское собрание.
— Я буду выглядеть как идиотка.
— Именно, — сказала Варька и скрылась в лифте.

ЗООМАГАЗИН
В зоомагазине, в отделе живых товаров.
— Мам, тебе кто-нибудь здесь нравится? — Варька смотрит умильными глазками.
— Да. 
— Кто? — с надеждой.
— Рыженький продавец, который рассказывал про хомяков.

НЕМЕЦ

Грядущий приезд немецкого школьника стал для меня источником юмористического вдохновения:
— Варь, а вам в школе винтовки выдадут?
— ??
— А как вы будете водить немцев до школы и обратно. Вдруг сбегут?
— Мама!! Меня достали твои советские шутки! Ты лучше уезжай куда-нибудь. 
— Чую, надо землянку в Кусково рыть. Пока морозы не ударили.
— Мама!!

***
Звонит Варя:
— Мама, мы скоро придем. Ты обед готовишь или, как обычно, в фейсбуке сидишь?
— Готовлю-готовлю. А как спросить: "Вы будете тот суп, который ели вчера?"

ФЛАМЕНКО

Выходить в свет я не планировала, и за обедом поела ядреного деревенского чеснока. И тут Варя cказала, что мы должны сегодня же дойти до дома культуры и узнать про танцы, я давно обещала.

Танцы были представлены довольно скупо: бально-спортивные для детей и взрослых с двумя унылыми фотографиями, оздоровительные для пенсионеров тоже с фотографией и индийские без фото, что вселяло надежду.
— Думаю, индийские танцы — единственный приемлемый вариант, — сказала я Варе.
— Узнай у администратора, — cказала Варя. — Может, есть еще какие-то.
— Я не могу разговаривать с администратором.
— Почему?
— Я наелась чеснока, а тут, все-таки, дом культуры. Давай я им позвоню.
— Мама! — сказала Варя. — Иди и спроси, раз мы здесь. Вон, вообще, женщина в шубе. 
У стойки администратора, действительно, cтояла женщина в пальто из очень лохматого искусственного меха.
— Ты, вообще, уверена, что хочешь посещать этот дом культуры? — cпросила я.

— Да! — cказала Варя. — Он рядом. А отвезти меня куда-нибудь тебя, вообще, не допросишься.

Я вздохнула и встала за дамой в шубе. Та интересовалась кружком вязания. Видимо, кроме меховых, она тяготела еще и к вязаным изделиям. Я представила людей, которые садятся в круг и молча вяжут носки и шарфы. Это была какая-то изощренная разновидность ада. Наконец, шуба ушла, и администраторша обратила на меня унылый взгляд.
— Скажите, у вас есть фламенко? — спросила я грудным контральто.
— Кто??
— Фламенко. Это такой испанский танец.
— Я знаю, что это испанский танец, — медленно сказала администраторша. — Нету у нас его.
— Жаль, — сказала я, выдохнув чесноком. — Это мой любимый танец.
Администраторша посмотрела на меня с тревогой.
— А что есть? — cпросила я, всё еще грустя о фламенко.
— Девушка, вон доска объявлений. Там все написано.
— А что такое индийские танцы?
— ??
— Это народные?
— В смысле?
— Танцы индийского народа? Просто у вас там фотографии нету. И непонятно.
— Вы хотите фотографию индийского народа?
— Да, нет, — я засмеялась. — Просто костюмы посмотреть.
— Какие костюмы?? 
— Ну, по костюмам понятно.
— Что понятно?
— Какие танцы.
Администраторша обреченно вздохнула:
— Девушка, там есть телефон преподавателя. Кравченко Антонина Ивановна ее зовут.
Кроме индийских танцев Кравченко вела группу для пенсионеров. Мы с Варей вышли на улицу.
— По-моему, это очень унылое место, — сказала я. — Надо попробовать сходить в “Энтузиаст”.
— Да, — сказала Варя. — Здесь я точно больше не появлюсь. Ты меня опозорила. Это даже хуже, чем шуба.
— Мне больно это слышать.
— Зачем ты спросила про фламенко?
— Мне нравится этот энергичный танец.
— При чем здесь ты??
— Тебе бы тоже пошло. Варя Кулешенко исполняет танец фламенко.
— Очень смешно, — сказала Варя.
— Абсолютно не смешно, — cказала я. — Очень печально.
— Чо печально-то?
— Я только сейчас вспомнила, что мечтала научиться танцевать фламенко. И вот.
— Что вот?
— Молодость прошла..
— Прекрати, — cказала Варя. — Никогда не поздно..

Дальше мы молча шли под одним зонтиком. Не знаю, о чем думала Варя, но я думала о чертовом фламенко, об этой забытой мечте, настигшей меня в доме культуры и о том, что 'поздно' — это не отсутствие физической возможности, как полагают некоторые оптимисты с грубоватым типом мышления, а конец возможности душевной, хрупкой и неуловимой, которая дается только раз и ускользает навсегда..

ВАРЬКА ОБО МНЕ

Катались с Варкой на лыжах по вечернему лесу. Идем домой. Красотища кругом, я чот по-стариковски расчувствовалась и спрашиваю:
— Варь, а когда я умру, будешь вспоминать как мы с тобой на лыжах катались?
— Мама, конечно буду! И как ты радовалась, и как деревья любила, и какие рассказы писала. Ты, вообще, была очень хорошая…

Варя Кулешенко родилась в 2002 году в Воронеже. Учится в Вешняковской лингвистической гимназии №1389. Закончила детскую музыкальную школу № им. Д. Шостаковича. —Внештатный художник издательства “Русский Гулливер”.
Живет в Москве.