***
Это не страшный зверь, ощерившийся клыками,
Это липа тебя преследует, окликает,
Это запах, с ума сводящий, уводит в лес,
Это река производит прозрачный плеск.
Это я, сотворенная из воды,
В мёртвой пустыне вечный твой поводырь.
Вот почему возвращаешься раз за разом,
Легче руки, светлей головы, алмазней глаза.
Явишь себя и пропадёшь внезапно,
Тело, как скорый поезд, идёт на запад,
Мимо дождей, ветров, снегопадов, гроз,
Не из воды состоит человек — из слёз.
***
А знаешь, есть вещи драматичней твоего прикосновения,
пронзительней взгляда.
Например, когда стоишь среди майского сада
И вдруг начинается ураганный ветер.
Заморозки в разгар цветения отменяют мысли о лете.
Как будто музыкант берёт фальшивую ноту,
Водитель автобуса впадает в дремоту,
Слёзы ребёнка, текущие градом.
Мандельштам пишет в своей тетради:
Лес, цветок, птичка, небо. Всё это ради
Одного единственного вдоха, сердцеворота.
В наших широтах
Время до весны течёт так долго и извилисто,
Что пока мы добираемся до цели,
Три раза проплываем мимо одной и той же ивы.
***
Как живётся тебе с новым лицом,
Ведь и правда ничего, полегчало?
А у нас весь этот аттракцион
длится-длится без конца и начала.
Вот причастный ко всему чёрный дрозд,
вот землёй усыновлённое слово.
Не унять мне неба, полного звёзд,
не дотронуться до света иного.
Долгим взглядом обведу окоём,
лето красное рукою нашарю.
Как-нибудь вернёмся снова вдвоём
прокатиться на земном этом шаре.
***
Из огромного сна сохранилась только дорога,
Продолжающаяся до рассвета,
Заворачивающая в направлении моря. С нами
Уже не случится ничего такого,
Что перевесит эту роскошь конца лета
С его августейшими днями.
Улыбка потеряла связь с лицом,
Выпущены из рук последние жесты,
Голосовавшие за слова.
Только что-то внутри, между сыном и отцом,
Свободное от называния, полное свежести,
Толкающее на колени, укладывающее на кровать.
Гуляй по паркам, топчи последние травы,
Налегке, без рюкзака и всякой поклажи,
По городу, вечернему, пустому.
Начинается распродажа прогулок на трамвае,
Поцелуев в подворотне, лежания на песке, пейзажа
С Окой и одиноким кустом.
***
Просто разные мы с тобой, пойми,
из другого теста.
Вдох у осени жёлтой бери взаймы,
слову в горле тесно.
Легче лёгкого будь — травой, росой,
невидимкой, ватой.
Это просто идёт человек с косой,
не боись, не нато.
Оглядишься вдруг — а вокруг снежок,
ни сестры, ни брата.
Возвращайся-ка ты домой, дружок,
расщепляй свой атом.
***
Нас всех как будто сотворили впрок,
Чтоб населить деревню, лес и город,
Нам лето горькое переполняет горло,
Нам светит лампочка, фонарь и срок.
Поэтому беги, беги скорей
В июльскую грозу, ненастье, сумрак.
От каждого из нас осталась сумма
Усмешки, взгляда, жестов и кудрей.
Над головой звучит вороний грай,
Под мышкой — ветер, под подошвой — гравий,
Будь больше жизни, будь печали равным,
И никогда уже не умирай.
***
Во чреве матери-кита
вода тебе — и дом, и воздух.
Когда закончится наш отдых,
мы возвратимся в никуда.
И будь, что будет. А пока
глаза накапливают море,
пасутся в небе облака.
I'll think about it tomorrow...
***
Чем нынче голова твоя полна?
Кому ты враг и с кем теперь ты дружен?
Ты прав, что мир бывал намного хуже,
Но где же мир, когда идёт война?
Свыкайся плакать, причитать, терять,
Жить научись без бога и пророка.
Война баюкает в своих окопах
Нас всех — меня, его, тебя.
Мы узнаём по топоту копыт,
Какие всадники живое поле тратят.
А ты рисуй кораблики в тетради:
Б восемь — ранен, д один — убит.
***
Речь свою, словно воду,
Набираю я в рот,
Не молчала я сроду,
Не молчала, но вот…
Стонет ставня резная,
Вянет в вазе букет,
Я здесь всё уже знаю —
Стол, окно и паркет.
Столько клёнов курчавых
Разменяла на медь,
Глаз насытив печалью,
Будем вместе всю смерть.
Страница Мариям Кабашиловой в «Этажах»
Мариям Кабашилова родилась в г. Буйнакск (Дагестан) в 1980 г. Окончила филологический факультет ДГПУ в Махачкале. Публикации в журналах «Дружба народов», «День и Ночь», Prosōdia, «Юность», «Этажи», «Особняк», ROAR, «Традиции & Авангар» и др. Участница Форумов молодых писателей России в Липках. Автор поэтических сборников «Вода» и «Физика». Живёт в Москве.
Смерть Блока
Роман Каплан — душа «Русского Самовара»
Александр Кушнер: «Я всю жизнь хотел быть как все»
Мир Тонино Гуэрры — это любовь
Этери Анджапаридзе: «Я ещё не могла выговорить фамилию Нейгауз, но уже
Поющий свет. Памяти Зинаиды Миркиной и Григория Померанца
Покаяние Пастернака. Черновик
Андрей Битов. Начало
Камертон
Вот жизнь моя. Фейсбучный роман. Избранное
Зинка из Фонарных бань
Возвращение невозвращенца
В сетях шпионажа
Смена столиц
Мама, я на войне, позвоню потом
Земное и небесное
Стыд
Катапульта
Первое немецкое слово, которое я запомнила, было Kinder
Ефим Гофман: «Синявский был похож на инопланетянина»