***

Дитя, сидящее взаперти,

доверчивое, как бог,

открыло дверцу в своей груди,

спичечный коробок.

А там внутри оказался жук,

рогат и бронзовокрыл,

и он по комнате сделал круг

и прямо в окно уплыл.

И с той поры мальчик смотрит ввысь,

туда, где кружат жуки,

и вместе с ними – смешная жизнь,

отпущенная с руки.

утро

Вдоль залива – заросшая пустошь,
резеда, а вдали – поезда.
Ты отпустишь меня, ты отпустишь,
как обычно, не спросишь, куда.

Просто утро сегодня такое:
в ветках ветер, как птица, снуёт, 
и тропинка, где мак и левкои,
я, пожалуй, запомню её,

возле лестницы брошенный веник,
охраняющий дачный уют,
я запомню блестящий кофейник,
пару чашек, мою и твою,

и невольно почувствую, чем я
скоро стану, в тени, в тишине,
где стрекозки оскаленный череп,
как своей, улыбается мне.

кузнечик

В миг, когда уходит самолёт в пике,
и когда летит болид по трассе,
прыгает кузнечик по шахматной доске,
бойкая молекула в пространстве.

Где бы ни присел он, будет статус кво.
Прыгнет, остановится, подышит,
сядет, застрекочет, словно у него
чешутся зеленые подмышки.

И пока толпой подходят к королю
офицеры поступью слоновьей,
маленький кузнечик, я тебя люблю
иррациональною любовью.

Мы с тобой бы жили много долгих лет
в глубине кузнечичьего рая…
Жаль, что я большая. Жаль, что интеллект.
Да ещё и в шахматы играю.

Галки

Гуляют больничные галки
У въезда в приёмный покой.
Лежит человек на каталке
И машет кому-то рукой.

Он ждёт, ему вовсе не к спеху,
Но, сонно всплывая в дыму,
Он видит, как медленно, сверху
В ответ кто-то машет ему.

Он машет, пока не вкатили,
Пока есть живая рука.
И галочьи чёрные крылья

Слетают к нему с козырька.

Лодка

Друг твой купит однажды лодку, пойдёт к реке,

по тропе мимо черных ив и кривых осин.

Много места в лодке, но плыть ему налегке.

Много места, но друг твой тронется в путь один.

Ты обнимешь его, пожелаешь ему добра,

позабудешь слова, что отложены на потом.

Человек, от тебя оттолкнувшись концом багра,

уплывёт и исчезнет, как будто в пару густом.

Ты уже не догонишь ту лодку среди реки.

Будет память в ночи чертить ледяную вязь.

У причала наутро найдут тебя рыбаки,

ты не скажешь им ничего, и уйдёшь, смеясь

Проспект Науки.

А я иду, а буковки горят:

Носки. Колготки. Кожгалантерея.

На вынос суши. Вок. Спагеттерия.

Великолукский мясокомбинат.

Планета Фитнес. Туры в Сингапур.

Аптека. Секонд хенд. Живое пиво.

Купальники. Салон "Альтернатива"

Кебаб. Хот-дог. Купите Наших Кур.

Я вывесок читатель и витрин.

Я не куплю, мне никуда не надо,

ни в бар, ни в банк, ни в красную бригаду,

я просто «Мене, текел, упарсин».

Плывёт проспект, зачитанный до дыр,

И голова плывёт, качаясь, к дому.

Вечерний гул, и толчея, и гомон.

Сбербанк. Шаверма. Цветопторг. Тандыр

Коктебель, 2014

тихая земля, говори со мной.
голосом своим кипарисовым,
шёпотом колючей травы.
сколько мне грехов ни приписывай –
я не подниму головы.

путь наверх – крутыми откосами.
мечутся внизу волны острые,
с побережья рокот и шум.
только говори со мной, господи,
я приюта не попрошу.

где дороги солнцем повыжжены,
шевелюрою, бородищею,
местный дух метет пустыри.
поднимаюсь выше и выше я,
господи, со мной говори.

кто-то рядом молится, плачет ли,
и летит к добыче удачливый
чёрный ворон крымских кровей,
и гора губами телячьими
воду пьёт с ладони твоей.

Ольга Аникина, поэт, прозаик. Родилась в Новосибирске, жила в Москве, Сергиевом Посаде, Санкт-Петербурге. Первая публикация – в 1990 году, в новосибирской газете «Гудок». Закончила новосибирский медицинский институт. Кандидат медицинских наук. Учится в литературном институте им. А.М. Горького, семинар поэзии Г.И. Седых. Лауреат литературных конкурсов «Заблудившийся трамвай», «Пушкин в Британии». Автор трёх поэтических сборников. Стихи и эссе опубликованы в газете «Вечерний Новосибирск», в «Литературной газете», в журналах «Сибирские огни», «Дружба Народов», «Волга», «Дети Ра», «Зинзивер», «Контрабанда», «Лампа и Дымоход», в детском журнале «Кукумбер». Проза входила в шорт-листы Волошинского конкурса. Дипломант Гоголевской премии за роман «Тело ниоткуда» в 2015 году. Работает врачом.