«Нельзя объять необъятное» – эта козьмапрутковская сентенция, претендующая на истину в последней инстанции, крепко засела во многих головах. Тем интереснее любая попытка нарушить сложившийся стереотип, выйти за его границы. «Очень даже можно», – встретившись за чашкой кофе, решили итальянский художник Массимо Пулини (Massimo Pulini) и его коллега, увлеченный античным искусством и историей, Франко Поцци (Franco Pozzi). Так, в ходе непринужденной дружеской беседы родилась блестящая идея проводить в Римини биеннале рисунка (кстати, единственный тематический пример во всей Европе!). Прежде всего, им хотелось  встряхнуть, разбудить сонный провинциальный город, вдохнуть в его размеренную жизнь свежего воздуха и праздника. И надо заметить, результат превзошел даже самые смелые ожидания. В этом году биеннале прошла во второй раз – с тем же оглушительным успехом, как и в первый. На протяжении трех месяцев  весь город (не только тот, туристический, который тянется вдоль моря, но и так называемый зимний, исторический) бурлил и сверкал: 29 выставок на всех имеющихся площадках, бесконечные мастер-классы, конференции, лекции, встречи – в городском музее и в его новом крыле, где разместилась «Стройплощадка рисунка» (Cantiere Disegno), объединившая более сорока современных художников, в замке Сижизмондо, в театре Галли, во дворце Гамбалунги, в средневековом комплексе подесты и аренго с Фабрикой искусств (FAR), в этнографическом «Музее взглядов», в августианском монастыре и т.д. Римини было просто не узнать – от его былой культурной «глухомани» не осталось и следа  – и не только внешне, и не только сам город, но и его окрестности. Поэтому я ничуть не погрешу против правды, если скажу, что на художественной карте Италии засверкала новая звезда под названием «Римини – международная столица рисунка».

Да и сама тема как нельзя лучше гармонирует с этим волшебным преображением, почти магическим разоблачением. Великий провокатор всех времен и народов, виртуоз линий и причудливых форм, Сальвадор Дали как-то обмолвился: «Рисунок – честность искусства. Обман здесь совершенно невозможен: либо это красиво, либо безобразно». На этот раз путешествие в нарисованную страну, которая однозначно относится к первой части этого высказывания, объединило свыше двух тысяч произведений, как классиков, так и современников, из ведущих музейных собраний и престижных частных коллекций, в том числе и работы, ранее нигде не выставлявшиеся. 

Экспозиция была построена по принципу «замка из бумаги» – многоярусно, причудливо, логично и, несмотря на красоту и обилие деталей, достаточно просто. Словом, явилась метафорой мироздания, «профили» которого и были представлены на всех выставках – от земли до моря и неба, от пейзажа до человеческого тела, от художественных школ для ремесленников прошлого до актуальных архитектурных проектов. Чтобы познакомиться и осмыслить, рассказать и запомнить. Старинные бесценные рисунки Гвидо Рени (Guido Reni), Гверчино (Guercino),Тьеполо (Tiepolo), Галилео Кини (Galileo Chini), Каналетто (Canaletto) вели содержательный и увлекательный, а по сути, бесконечный диалог с «молодыми» – Фрэнсисом Бэконом (Francis Bacon), Андреа Пацьенцой (Andrea Pazienza), Марио Скифано  (Mario Schifano), Кики Смит (Kiki Smith), Джузеппе Пеноне (Giuseppe Penone). Как и в самой жизни, высокое здесь соседствовало с низким, ужасное – с прекрасным, трагическое – с комическим. Коллекция неопубликованных эротических рисунков Федерико Феллини (Federico Fellini) – ах, синьор Казанова, по меткому выражению Марины Цветаевой «шелковый пояс на площади круглой, как рай» никогда не перестанет падать к Вашим ногам. Изощренно-изысканная «Камасутра» Тонино Гуэрры (Tonino Guerra), глядя на которую ни за что не догадаешься, что все это фантазийное великолепие создано 80-летним человеком. Роскошные красавицы  Доменико Рамбелли  (Domenico Rambelli) – вот уж, поистине, настоящий объем, выраженный простыми линиями на бумаге. Неисчерпаемый Марио Сирони (Mario Sironi), о котором, как заметил синьор Пулини, лучше всего рассказали бы воды какой-нибудь реки. Лаконично-совершенный, отсылающий к самым истокам истории человечества, Туллио Периколи (Tullio Pericoli) не только подарил наслаждение от средиземноморского пейзажа, но и позволил заглянуть в святая святых библиотеки им. Алессандро Гамбалунги – старинные залы, наполненные редкими экземплярами книг 16 -18 веков и закрытые в обычные дни для широкого посещения. Этот список можно продолжать бесконечно. Потому как, на самом деле, погрузиться в историю вопроса (от наскального «примитива» до  современной компьютерной графики), все равно что познакомиться с тем самым «необъятным» – рисунок, как основа и начало всех вещей, как сухая и рациональная констатация действительности, своего рода хроникер эпохи и событий (вспомнить хотя бы одного Эжена Делакруа с его марокканским циклом или, из другой, как говорится, оперы, но весьма характерного Питера Гринуэя с «Контрактом рисовальщика»). И, наконец, как самодостаточное и совершенное произведение, наполненное художественной магией и поэтикой.  Кстати,  упоминание Гринуэя вовсе даже не случайно – именно рисунок способен «примирить» не только все виды искусства, но даже прошлое и настоящее, античность и модернистские поиски.

Под занавес, в последний день работы биеннале, ее организаторы сделали горожанам еще один великолепный подарок – экскурсию по всем основным экспозициям в сопровождении их кураторов. Получилось не только познавательно и увлекательно, но и весьма драйвово – этакий шестичасовой хард-марафон, без единого перерыва, при почти 40-градусной жаре (в большинстве помещений кондиционирование отсутствовало). Признаюсь, даже мне, страстно влюбленной в искусство (я посещала выставки при любом удобном случае на протяжении всех трех месяцев, пугая моих домашних и друзей упорством маньяка), на устойчивых каблуках и с огромной бутылью воды, пришлось очень непросто, чисто физически. Я с нескрываемым удивлением и уважением поглядывала на синьору весьма почтенного возраста, также не сошедшую с дистанции до самого конца. Однако, оно того стоило: уже хотя бы потому, что можно было познакомиться не только с произведениями, но и их творцами.

Вот на так называемой стройплощадке риминиец Витторио Д’Аугуста (Vittorio D’Augusta) пытается разобраться с, увы, вечной темой войны и мира в достаточно своеобразной манере, словно бы отталкиваясь от пикассовского-парадоксального «живопись – ремесло для слепца». Уроженец Тренто Лука Козер (Luca Coser), впервые принявший участие в местной биеннале, признается в своей неизменной любви к линиям и бумаге: «Несмотря на то, что я использую многие техники и жанры (живопись, коллаж, скульптура, инсталляция), для моей творческой биографии именно рисунок очень важен».  Его работы, здесь представленные, входят в многочисленный цикл (550 листов), лейтмотивом которого стали старые фильмы и фотографии, отсылающие к психологии и лингвистическому выбору, поэтической декларации и формалистическим размышлениям. Он словно бы хочет выразить нечто, что скрывается по ту сторону реальности. «Эти изображения, такие притягательные и завораживющие, родом из моего детства, – продолжает синьор Козер. – Тем самым я реконструирую  прошлое – свое и коллективное, принадлежащее не одному поколению. В ходе биеннале мне пришло много писем с вопросами и положительных откликов на европейском уровне, так что я очень доволен».

А вот здесь чьи-то крылья растеряли свои белоснежные перья, парящие в воздухе… Интересно, на чем они держатся? Приблизившись вплотную к рисунку, я поняла, что стала жертвой «оптического обмана» – белая бумага, черный графит, стекло и ничего кроме. Художница из Модены Даньела Альфарано (Daniela Alfarano) перекинула мост уже через прошлое к будущему: «Я посвятила эту работу моей маме, умершей очень рано, когда мне не было и 15-ти. Это ее перья, а также всех ангелов-защитников. За счет чего достигается эффект движения в пространстве? Наверное, за счет той легкости, которая царила в моей душе в момент создания картины. Однажды я соберу их все и улечу подальше от земли – в воображаемый параллельный мир». Трогательная улыбка прелестной Даньелы никого не может оставить равнодушным, так же как и ее смелые идеи. Поэтому наберемся терпения и подождем: полета, вдохновения, старых и новых рисунков, знакомство с которыми в Римини обещает стать бесконечным, как сама жизнь.

МАССИМО ПУЛИНИ: ВЕЛИКОЕ ОБАЯНИЕ РИСУНКА

Развитие темы – в беседе с Массимо Пулини, художником, арт-критиком, писателем, главой управления культуры и городских музеев  муниципалитета Римини.

– Тем уже далеким зимним днем, когда шел снег, и вы встретились с Франко Поцци на площади Кавур, почему речь пошла именно о рисунке?

– Во-первых, случайно (я тут же представила, как белизна снега контрастировала с темными палаццо, и, видимо, на подсознательном уровне наводила на мысль о бумаге и грифеле карандаша – Н.Г.), во-вторых, потому что Франко влюблен в античный рисунок, в-третьих, именно такой выставки не хватало не только на национальном, но и на международном, общеевропейском уровне. Всем хорошо известна венецианская биеннале, но она посвящена исключительно современному искусству, для которого своеобразной рамой, его обрамляющей, служит сам прекрасный город. Кроме того, в Италии за последние 20 лет организовано много культурных и научных фестивалей. Например, в Мантуе собираются литераторы, в Модене – философы, в Тренто – экономисты, в Пьяченце – юристы, и я уверен, что можно скоординировать все эти события в единую систему. Для нас же здесь, в Римини, было интересно собрать воедино абсолютно все: не только жанры и виды, с которыми рисунок так или иначе связан (литература, музыка, архитектура, кинематограф, дизайн, мода, наука и т.д.), но и различные временные и культурные эпохи. Наша первая биеннале состояла из 24 выставок, в этот раз их было уже 29. Возможно, кому-то эта цифра покажется чересчур большой, но мы хотели сделать экспозицию по-настоящему глубокой, адекватной самой теме. Ведь именно рисунок затрагивает человеческий опыт во всем его объеме, во всех сферах деятельности. Давайте посмотрим вокруг: мы окружены рисунками, они повсюду – от картин, которые есть не только в музеях, но и в каждом доме, до дорожных знаков, от надписи на фасаде супермаркета до списка в наших руках того, что необходимо купить. Поэтому когда кто-то говорит, что он не умеет рисовать, это неправда, это скорее некая ошибочная психологическая установка. Мы все прекрасные рисовальщики, только не все знают об этом и не все создают произведения искусства.

–  Да, моим самым ярким впечатлением был как раз этот эффект объема, синтеза и бесконечности, созданный в выставочных залах, о котором вы только что сказали. Римини и окрестности оказались словно бы пронизаны, захвачены этой идеей. Стало быть, недостатком внимания биеннале, несмотря на ее молодость, не была обделена?

– С самого начала мы старались вовлечь в этот процесс всех потенциальных участников – крупнейшие национальные галереи (в прошлый раз среди них была знаменитая Уффици, сегодня – пинакотека Болоньи и музей Реджо-Эмилии), частные коллекции, издательские дома, архитектурные и дизайнерские студии, художественные мастерские, творческие ассоциации, архивы, библиотеки, книжные магазины, создавая, таким образом, открытое пространство, свободное движение. Да, мы очень молодые, начавшие, как говорится, с нуля, но у нас уже есть очень важные контакты и соглашения. Так, в этом году с нами работали крупные коллекционеры из Англии и Бельгии. Хотелось бы иметь более тесные отношения и с Россией. (В мой первый визит, на одной из выставок, я сразу же обратила внимание на нашу соотечественницу Екатерину Паниканову, родом из Петербурга, живущую и работающую в последнее время в Италии, которая создает многослойные картины на страницах старых книг, конспектов и учебников – Н.Г.). Я надеюсь, биеннале «повзрослеет» очень быстро, но не потеряет крылья. Потенциал у этой идеи огромный. В следующий раз планируется уменьшить количество секций, но расширить географию. 

– Если посмотреть на экономическую сторону вопроса, что могла бы дать, помимо культурного престижа, эта инициатива городу?

– И первую, и вторую биеннале посетили примерно  50 тыс. человек. Это при том, что в этом году  вход уже был платным. Общий бюджет сам по себе мизерный: на все 29 выставок со всем необходимым, включая каталоги, потрачено всего-навсего 365 тыс. евро – обычно столько уходит на организацию одной экспозиции. Из них только 165 тыс. оплатил муниципалитет, остальные получены от спонсоров. Мы начали также создание коллекции, в которой художники оставляют, совершенно безвозмездно, свои рисунки. Таким образом, фонды городского музея заметно обогащаются.  И это только начало.

– На последней болонской ярмарке современного искусства, прошедшей в январе этого года, все было буквально пронизано духом организованной коммерции - от идеи свободного творчества, с его взлетами и озарениями, кажется, не осталось и следа. Неудивительно, что число поклонников arte contemporanea стремительно падает, а сама  идея дискредитируется, обесценивается. Возможно, биеннале рисунка может стать тем самым мостом между традицией и поиском новых идей и форм.

– Абсолютно верно! Я уверен, что именно в рисунке античность и современность могут, наконец-то, ужиться, обрести долгожданный мир и покой. На самом деле, сейчас идет настоящая война между старым и новым. По сути то, что случилось в изобразительном искусстве 20 века, это настоящее землетрясение, глобальное разделение, кардинально изменившее и отношения, и образ мыслей, и взгляды на многие вещи. Однако, этот процесс прошел более гладко именно в мире рисунка, сама его техника остается почти классической, при том, что, по сути, он всегда – основное поле для проб, ошибок и находок. Вот эта двойственность (консервация + эксперимент) наделяют рисунок бесконечным обаянием и огромной созидательной силой. Если мы поместим рядом полотно Рафаэля и одну из инсталляций венецианской биеннале, с трудом найдем что-то общее. Но если сопоставим рисунки того же Рафаэля или Леонардо и любого современного художника, эти отличия уже будут не такими резкими, а в каких-то случаях и вовсе едва уловимыми. Даже если  речь идет о компьютерной графике, все равно в ней, так или иначе, присутствуют взаимоотношения между знаком и пространством, своего рода светотень – как и на рисунках старых мастеров.

Есть и другая проблема. Сегодня, к примеру, дизайнер, архитектор и живописец почти не общаются между собой. Это очень печально. Посмотрите на Римини, его красота, как и любого древнего итальянского города, происходит из того времени, когда разные ремесла и искусства разговаривали, между ними существовала своего рода политехника, полифоничность. Были и единые школы, объединяющие все направления, где за основу всегда брался рисунок. Можем вспомнить и о специальных учебных заведениях для рабочих, кузнецов, сапожников, декораторов и т.д., в которых их обучали рисованию. К сожалению, этот диалог, такой важный и необходимый,  в 20 веке прервался. Но чем больше я погружаюсь в эту тему, тем яснее отдаю себе отчет, что рисунок поможет восстановить утраченные связи. Даже в современных художественных школах техника рисования продолжает оставаться фундаментальным моментом. Потому что цвет, как оркестр, он начинает звучать позже, а начинать надо всегда с одного музыкального инструмента – рисунка. 

– Сегодня очень популярны идеи, согласно которым живопись вообще и рисование в частности используются при лечении сложных и запущенных заболеваний. Что думаете вы по этому поводу?

– Эти идеи могут оказаться очень верными, потому что рисовать означает не что иное, как вытягивать наружу нить своей души. Это своеобразный, очень напряженный психоанализ, когда по окончании работы художник смотрит на свое творение, как в зеркало. «Пишу, чтоб узнать, что я думаю» - так можно сказать о любом творчестве. Очень редко берущий в руки карандаш четко представляет конечный результат, зачастую рисунок словно бы увлекает за собой, порой совсем в противоположную сторону от первоначальной задумки. «Рисунок – это путешествие с помощью линий». Тот, у кого есть собака, прекрасно поймет смысл этой фразы, принадлежащей Паулю Клее: ведь не хозяин выгуливает ее, а наоборот. Так и рисунок: после нескольких линий он говорит художнику вещи, о которых тот и не догадывался. Это чудо, настоящее чудо, которое реально существует. И, конечно, таинственная динамика, заложенная в живописи, может помочь, как в лечении, так и в процессе самопознания.

– Таким образом, не ошибемся, если скажем, что художники самые здоровые люди на свете. И Гойя, и Босх, и Бэкон…

– Думаю, да. Потому что именно искусство относится к тем немногим вещам, в создании которых человек не должен ни раскаиваться, ни стыдиться. Любое творчество, даже то, которое отвечает не столько на красоту, сколько на драму жизни, обогащает и преображает наш мир в лучшую сторону.

Специальный корреспондент журнала «Этажи» в Италии

Наталия Гулейкова-Сильвестри

Римини – Москва

10.07.2016

Наталия Гулейкова-Сильвестри – филолог, журналист, гид-переводчик в Италии.